Крещендо

— Когда мы заключали соглашение, я предупреждал, что будут вещи, которых ты не поймешь. Шестнадцать лет в моем мире — это проклятый возраст. Это все, что тебе нужно знать, — бесцеремонно закончил холодный голос.

Мужчины смотрели друг на друга, пока Харрисон осторожно не кивнул.

— Вам нужно замести следы, — продолжил его собеседник. — Куда бы вы ни отправились, все нужно будет начать заново. Никто не должен знать, что вы приехали из Мэна. Никто. Он никогда не перестанет искать ее. Ты понимаешь?

— Я понимаю.

Но поймет ли его жена? Поймет ли Нора?

Зрение Харрисона постепенно приспосабливалось к сумраку, и он вдруг с изумлением обнаружил, что стоящий перед ним человек выглядел почти не постаревшим со времен их последней встречи. Честно говоря, он не состарился ни на день со времен колледжа, когда они стали соседями по комнате и быстро сдружились. Оптический обман, игра теней? Харрисону было любопытно, но ничего другого он предположить не смог. Кое-что, впрочем, изменилось: внизу на шее у его друга появился маленький шрам. Харрисон повнимательнее присмотрелся к шраму и вздрогнул. Это был след от ожога, выпуклый и светлее кожи, небольшой — едва ли больше четвертака. По форме шрам напоминал кулак. С ужасом Харрисон осознал, что его друга клеймили. Как скот.

Тот почувствовал направление взгляда Харрисона, и глаза его налились сталью:

— Есть люди, которые хотят меня уничтожить. Которые хотят меня сломать, хотят разрушить мою личность. Вместе с одним моим верным другом мы основали общество. Все новые и новые члены вступают в него постоянно…

Он замолчал, будто сомневаясь, говорить ли дальше, а потом торопливо закончил:

— Это общество мы организовали для нашей защиты, и я поклялся ему в верности. Ты меня неплохо знаешь, поэтому понимаешь, что я ничем не поступлюсь, чтобы защитить собственные интересы, — он помолчал и добавил как-то рассеянно: — И свое будущее.

— Они тебя клеймили, — сказал Харрисон, надеясь, что в его голосе не прозвучало охватившее его отвращение.

Его друг просто смотрел на него.

Спустя мгновение Харрисон кивнул, демонстрируя понимание, пусть и не мог принять всего этого. Меньше знаешь, лучше спишь. Его друг дал ему понять это несчетное число раз.

— Могу я еще что-нибудь сделать?

— Просто береги ее.

Харрисон поправил очки на носу и неловко начал:

— Я подумал, тебе, может быть, интересно, что она выросла здоровой и сильной. Мы назвали ее Нор…

— Не напоминай ее имя, — резко прервал его друг. — Я сделал все, что в моих силах, чтобы вытравить его из своей памяти. Не хочу ничего знать о ней. Я хочу, чтобы из моего разума были смыты все следы воспоминаний о ней. Чтобы мне нечего было выдать этому ублюдку.

Его друг повернулся спиной, и Харрисон понял, что разговор окончен. Он постоял минуту: так много вопросов крутилось у него на кончике языка. И в то же время он знал, что попытка добиться ответа ни к чему хорошему не приведет. Задушив в себе потребность понять этот темный мир, связь с которым его дочь ничем не заслужила, он вышел из комнаты.

Он прошел всего полквартала, когда ночь прорезал выстрел. Инстинктивно Харрисон упал на землю и откатился в сторону. Его друг. Послышался второй выстрел, и, не раздумывая, Харрисон вскочил и со всех ног побежал обратно к дому. Он протиснулся через калитку и понесся напрямую через сад. Он уже почти завернул за угол, когда вдруг услышал голоса — и остановился. Несмотря на холод, он был весь мокрый от пота.

Сад был окутан тьмой, и Харрисон медленно крался вдоль стены, аккуратно, чтобы случайно не наступить на ветку или не споткнуться об камень. Звуки могли бы его выдать. Наконец он увидел заднюю дверь дома.

— Последний шанс, — послышался мягкий спокойный голос, который Харрисон не узнал.

— Иди к черту, — с ненавистью выплюнул его друг.

Третий выстрел. Его друг взревел от боли, а стрелявший спокойно спросил:

— Где она?

Хотя сердце бешено стучало, Харрисон знал, что ему нужно действовать. Еще пять секунд, и будет поздно! Он завел руку за спину и вынул пистолет. Взяв его двумя руками для надежности, он двинулся к двери, за спину стоящего у двери темноволосого стрелка. За стрелком Харрисон увидел своего друга. Когда их глаза встретились, лицо друга исказилось тревогой.

«Уходи!»

Приказ ударил в мозгу словно колокол, и на секунду Харрисон поверил, что друг прокричал это вслух. Но стрелок не обернулся, и Харрисон с холодным удивлением понял, что голос его друга прозвучал у него в голове.

«Нет», — мысленно ответил Харрисон, молча покачав головой. Преданность мешала ему уйти, хотя он и не понимал происходящего. С этим человеком он провел лучшие годы жизни. Именно этот человек познакомил его с будущей женой. И он не собирался бросать его здесь в руках убийцы.

Харрисон нажал на курок. Он услышал оглушительный выстрел и ждал, что стрелок сейчас упадет. На всякий случай он выстрелил еще раз. И еще.