Крещендо

Я замерла, держась за дверную ручку, которую как раз открывала. Мы с Ви давно больше не пытались объяснить ограниченным и тупым людям, что «жирный» и «с формами» — это разные вещи, но это не значит, что мы готовы были молча сносить насмешки и пренебрежение. И я с радостью попросила бы Ви подвезти меня, но ее пригласили участвовать в собрании подающих надежды редакторов школьного электронного журнала, поэтому она уже находилась в школе.

— Знаешь, я все-таки лучше прогуляюсь пешком. — И я хлопнула дверцей машины.

Марси сделала вид, что смутилась.

— Ты обиделась, что я назвала ее жирной? Но ведь это правда. Что с тобой такое? Похоже, что мне нужно подвергать цензуре каждое слово в разговоре с тобой. Сначала твой отец, теперь это. Что случилось со свободой слова?

Пару секунд я раздумывала о том, как было бы здорово, если бы у меня все-таки была машина. Не только потому, что мне не пришлось бы тогда просить кого-то меня подвезти, но и потому, что тогда я бы могла переехать этой машиной Марси. На школьной парковке вечно творится черт знает что. Несчастные случаи иногда бывают.

Дать Марси под зад бампером я не могла, поэтому я выбрала следующий вариант в своем списке.

— Если бы мой отец был дилером «Тойоты», думаю, у меня все-таки хватило бы ума и знаний об экологии, чтобы попросить купить мне «гибрид».

— Что ж, жаль, что твой отец не является дилером «Тойоты».

— Верно. Мой отец умер.

Она дернула плечом.

— Ты сама это сказала, я ни при чем.

— Слушай, я думаю, будет лучше, если мы отныне перестанем задевать друг друга.

Марси внимательно разглядывала ногти:

— Хорошо.

— Ладно.

— Вот и пытайся быть дружелюбной с такими людьми. Все равно все обернется против тебя! — буркнула она себе под нос.

— Дружелюбной? Ты назвала Ви жирной!

— А еще я предложила подвезти тебя! — Она вдавила педаль газа в пол, машина с визгом тронулась с места, пыль из-под колес полетела мне в лицо.

Проснувшись сегодня утром, я совершенно не собиралась искать новую причину ненавидеть Марси Миллар, но вот — пожалуйста.

Старшая школа Колдуотера была построена в конце девятнадцатого века, и здание выглядело эклектичной смесью готики и викторианской архитектуры, больше напоминая собор, чем школу. Узкие арочные окна, стекла с примесью свинца. Серый камень, местами чуть меняющий оттенок. Летом стены были снизу доверху увиты плющом, что придавало зданию особое очарование и вызывало ассоциации с Новой Англией. Зимой же плети плюща больше всего были похожи на длинные пальцы скелета, вцепившегося в горло зданию.

Я быстро шла, почти бежала по коридору к классу химии, когда в моем кармане зазвонил мобильный телефон.

— Мам? — ответила я, не уменьшая скорости. — Я потом тебе перезво…

— Ни за что не угадаешь, на кого я вчера наткнулась. Линн Парнелл. Ты должна помнить Парнеллов. Мама Скотта.

Я глянула на время на экране телефона. Мне повезло — я все-таки поймала машину, которую вела абсолютная незнакомая мне женщина, ехавшая на занятия кикбоксингом, но я все еще опаздывала. Меньше двух минут до звонка.

— Мам! Занятия сейчас начнутся. Давай я перезвоню в обед?

— Вы со Скоттом так хорошо дружили.

В моей памяти забрезжили смутные воспоминания.

— Ага. Нам было пять, — сказала я. — Вроде он всегда пѝсал в штаны?

— Мы вчера чудесно посидели с Линн. Она только что развелась, и они со Скоттом возвращаются в Колдуотер.

— Прекрасно. Я перезвоню тебе…

— Я пригласила их сегодня на ужин.

Я шла мимо кабинета директора, минутная стрелка на часах над дверью как раз перескочила на следующее деление — теперь она была ровно на 7.59. «Не вздумай звонить!» — заклинала я звонок. Еще чуть-чуть. Буквально совсем чуть-чуть…

— Сегодня не получится, мам. Мы с Патчем…

— Не глупи! — резко перебила мама. — Скотт один из твоих самых старых друзей. Вы с ним знакомы куда дольше Патча.

— Скотт заставлял меня есть мокриц. — В памяти всплыли новые подробности нашего общения.

— А ты никогда не заставляла его играть в Барби?

— Это совершенно другое!

— Сегодня в семь, — отчеканила мама тоном, исключающим любые возражения.

Я влетела в класс и буквально в последние секунды скользнула на металлический стул перед черным гранитным лабораторным столом в первом ряду. Столы были рассчитаны на двоих, и я скрестила пальцы, чтобы я оказалась в паре с кем-то, кто разбирался в химии лучше меня, что, откровенно говоря, было совсем несложно. По натуре я была скорее романтиком, чем реалистом, и всегда отдавала предпочтение интуиции перед логикой. А точные науки этого не любят.

В класс неторопливо вплыла Марси Миллар. Она была на каблуках, в джинсах и том самом топе от Banana Republic, который числился в моем списке желаний на новый школьный год: по моим подсчетам, ко Дню труда он уже должен был лежать на полке распродаж и тогда стал бы доступен моему бюджету. Я как раз мысленно вычеркивала топик из списка, когда Марси уселась на соседний стул.

— Что это у тебя с волосами? — осведомилась она. — Мусс кончился? Или терпение? — Она кривовато ухмыльнулась. — Или это оттого, что тебе пришлось пробежать шесть километров, чтобы не опоздать?