Крепость во тьме

Пустыня пылала, словно адская кузница, на которую солнце обрушивало раскаленный молот. Бесплодная земля яростно сопротивлялась, отражая жар и превращая его в мерцающие призраки древних океанов. На севере высились угольно-синие острова – горы Капенрунг, образовывавшие далекий берег реальности. На протяжении многих миль путников преследовали миражи и песчаные дьяволы-ифриты. Ветра почти не было, и не слышалось ни звука, кроме тех, что издавали животные и пятеро юношей, которые, спотыкаясь, шли в сторону гор. Не ощущалось и никаких иных запахов, кроме их собственных. Единственное, что они чувствовали, – жару и тупую изматывающую усталость.

Гарун заметил тень от каменного уступа, торчавшего из голой земли цвета охры и скопления плоских камней, словно корма гигантского корабля, медленно скользившего в готовую поглотить его волну. Подножие его огибало высохшее русло. Вдали, словно трубы сожженного и разграбленного города, виднелись четыре оранжево-красных каменных шпиля с темно-зелеными пятнами у подножия. Последние свидетельствовали о редких дождях.

– Там отдохнем. – Гарун показал на тень.

Его спутники даже не подняли взгляда.

Они двинулись дальше – крохотные фигурки на фоне бескрайней пустыни. Гарун шел первым, трое мальчиков ковыляли следом, а наемник по имени Браги Рагнарсон замыкал шествие, постоянно сражаясь с животными, которым хотелось лечь и умереть.

Где-то позади, подобно кошмарному зверю, по их следу шел Бич Господень.

Они ступили в тень, на еще не обожженную яростным солнцем землю, и тут же рухнули наземь, не обращая внимания на угловатые и острые камни. По прошествии получаса, в течение которых его разум то проваливался в сон, то пробуждался от множества не связанных между собой видений, Гарун поднялся:

– Возможно, там, под песком, есть вода. – (Рагнарсон что-то проворчал. Их спутники, старшему из которых было всего двенадцать, даже не пошевелились.) – Сколько у нас осталось?

– Может, две кварты. В любом случае мало.

– Завтра мы доберемся до гор. Там воды будет полно.

– Вчера ты говорил то же самое. И позавчера. Может, ты ходишь кругами.

Гарун, уроженец пустыни, умел в ней ориентироваться, но все же он боялся, что Браги прав: горы со вчерашнего дня нисколько не приблизились. Здесь, на севере пустыни, были странные края – безжизненные, словно древний череп, и населенные тенями и воспоминаниями давних темных дней. Возможно, некие темные силы сбивали их с пути. Полосу земли вдоль гор Капенрунг избегали даже самые отважные северные племена.

– Та башня, где мы наткнулись на старого чародея…

– Где ты наткнулся на чародея, – поправил Рагнарсон. – Я ничего не видел, кроме, может, призрака.

Вид у юного наемника был отстраненный, и он куда больше ушел в себя, чем того требовали их тяготы.

– Что с тобой? – спросил Гарун.

– Тревожусь за брата.

Гарун издал бледное подобие сдавленного смешка:

– Ему наверняка легче, чем нам. Хоквинд следует знакомым путем, и никто не попытается ему помешать.

– И все же хорошо бы знать, не случилось ли что с Хаакеном. И хорошо бы, если бы он знал, что со мной все в порядке.

Атака на Аль-Ремиш застала Браги вдали от лагеря, вынудив его связать судьбу с Гаруном.

– Сколько тебе лет?

Гарун знал наемника уже несколько месяцев, но не мог вспомнить его возраст. Многое за время их бегства улетучилось из памяти – разум хранил лишь необходимое для выживания. Возможно, что-то всплывет вновь, когда они доберутся до безопасного места.

– Семнадцать. Где-то на месяц старше Хаакена. Он на самом деле не мой брат – отец нашел его в лесу, где его бросили умирать. – Рагнарсон говорил, пытаясь выразить тоску по далекой северной родине.

Гарун, не знавший ничего, кроме пустынь Хаммад-аль-Накира, и не видевший растительности более впечатляющей, чем низкорослые кусты на западных границах Джебал-аль-Альф-Дхулкварнени, не мог представить всего величия Тролледингии, которое хотел передать Браги.

– И почему же ты ушел?

– Потому же, что и ты. Мой отец не был герцогом, но он выбрал не ту сторону, когда старый король откинул копыта и началась драка за корону. Все погибли, кроме меня и Хаакена. Мы отправились на юг и записались в Гильдию наемников. Ну и сам видишь, где в итоге оказались.

– Угу. – Гарун не сумел сдержать улыбку.

– А тебе?

– Что?

– Сколько лет?

– Восемнадцать.

– Тот старик, который умер… Мегелин Радетик – он для тебя что-то значил?

Гарун вздрогнул – прошедшая неделя нисколько не смягчила боль.

– Он был моим учителем, с четырех лет. Для меня он стал в большей степени отцом, чем настоящий отец.

– Прости.

– Вряд ли он смог бы выжить, даже если бы не рана.

– Каково это – быть королем?

– Словно дурная шутка. Похоже, судьба надо мной насмехается. Мне, королю самой большой страны в этих краях, неподвластно даже то, что я вижу. Все, что я могу, – бежать прочь.