Крепость Тельцов

Сардар обвел взглядом площадь в поисках колодца. Тот обнаружился — почти скрытая за горой трупов каменная чаша ближе к правой стороне. Сардар присмотрелся, сощурившись: в разжижающихся сумерках ему вдруг почудилось какое-то движение. Что-то поднялось и опустилось. Проснувшиеся птицы слетаются на пир? Очнулся раненый? И снова что-то поднялось и опустилось. Сверху действительно донесся птичий грай: вороны, поднятые на крыло рассветом, спешили к угощению. Нет, то, что он видел, белое и слишком большое, на птицу не похоже.

Сжав покрепче меч, Сардар двинулся в сторону колодца. До горы трупов оставалось с полторы дюжины шагов, когда навстречу поднялся тощий длинноволосый седобородый старец. От неожиданности юноша застыл на месте.

— Кто ты? — спросил старик сильным голосом, и от этого звука, такого знакомого, Сардара продрал мороз.

Сардар молчал, рассуждая. Нет, быть того не может. Здесь какой-то подвох. Боги не бывают столь щедры, чтобы вот так, на блюдечке преподносить такие дары.

— Кто ты? — повторил старик. Голос его дрожал.

— Водолей! — задыхаясь от гнева, выпалил Сардар. — Водолей, циркач, которого ты, сучье отродье, обвинил в воровстве. Помнишь?!

Не сознавая себя, он вдруг рванулся к белой фигуре, бросив меч, вцепился в одежду, встряхнул раз, другой, третий. Ударил что было сил по лицу, сбил с ног, и принялся с наслаждением охаживать ногами. Старик молчал, стиснув зубы и хрипло дыша.

Волна ярости схлынула столь же внезапно, как и поднялась. Чувствуя опустошенность, юноша отступил на шаг, поднял меч. Пусть он не испытывает больше ненависти, старику от этого легче не будет, Сардар все равно его убьет. Слишком велика вина.

Телец пошевелился, охнул. Попытался встать. Сардар занес меч:

— Молись.

И тут старик поднял взгляд… Никогда, никогда не встречал Сардар такого взгляда. В нем не было страха, не было мольбы о пощаде. В нем сквозила пронзительная, безысходная, безнадежная тоска, тоска человека, хоронящего последнюю надежду. От этого взгляда в душе Сардара снова заворочалась черная ненависть.

— А ты что, думал, я тебе все спущу? Скажи спасибо, если убью быстро, а не вздумаю резать по частям. Я могу…

— Поступай как знаешь, — одними губами пролепетал телец. В уголках его глаз блеснули слезы, во взгляде читалось смятенье. Яссен явно вел какую-то внутреннюю борьбу, причем, Сардар готов был поклясться: мысли жреца были заняты отнюдь не его собственной судьбой. Это сбивало с толку. Не было ни просьб, ни уговоров, ни молений о пощаде — ничего из того, что он мог ожидать.

Меж тем, видимо, решившись, старик сложил руки на груди, и заговорил — быстро, лихорадочно, сбивчиво:

— Убей, как будет угодно, я виноват перед тобой. Но прежде, чем взмахнешь мечом, поклянись выполнить мою просьбу.

— С какой стати? — нахмурился Сардар.

— Это очень важно. Поклянись, и я скажу, как ты сможешь забрать мое золото. У меня его достаточно для такого молодца, как ты.

— Золото?! — хохотнул Сардар. — Свихнулся? Как я его вынесу из города? Мне бы просто ноги унести!

— Есть подземный ход, есть подземный ход… — старик принялся раскачиваться из стороны в сторону. — Я скажу, как выбраться из Ариссы, только поклянись, поклянись, поклянись…

— Да в чем я должен поклясться, будь ты проклят?!

— Беда, страшная беда, — шептал телец. — Беда, беда, беда… Поклянись, ты должен поклясться, если хочешь выбраться живым. Я прошу не за себя, убей меня хоть дюжину раз, мне все равно.

По щекам старика покатились слезы, он не отрывал от Сардара взгляда, полного мольбы.

— Демоны с тобой, я выполню твою просьбу, если не станешь канючить о пощаде, — процедил Сардар.

— Поклянись…

— Клянусь, что приложу все силы. Этого достаточно?

Яссен кивнул.

— Что я должен сделать? — спросил Сардар, предчувствуя, что ввязывается в очередную скверную историю.

— Должен спасти мою дочь, — ответил жрец. — Она в районе Инжирной улицы, это за рынком. Во всяком случае, я надеюсь на это.

— Сдурел? — выдохнул Сардар. — Я плохо знаю город, я не знаю твою дочь. Как я ее найду?

— Ты узнаешь ее, — упавшим голосом сказал старик. — Ты видел ее… Видел… прекрасная, юная… Видел, грязный ублюдок, видел, видел… Мне тяжело… тяжело об этом говорить. Не мучай меня, ты сам все знаешь…

— Что я знаю? — крикнул Сардар, тряхнув старика. — Что я знаю?

Лицо жреца исказила гримаса муки, он что-то забубнил, но сколько Сардар, ни пытался, не смог разобрать ни слова.

— Старый баран! — с досадой воскликнул юноша. — Как буду искать твою прекрасную дочь, которую якобы знаю? Выкладывай все. Золото. Подземный ход. Подробно приметы дочери, как зовут. Что вытаращил глаза? Да, я не помню ее. Удивлен? Выкладывай, а я подумаю о твоей судьбе.

Спустя четверть часа, Сардар шагал в сторону рынка, на ходу стирая тряпицей с клинка свежую кровь.

Он очень долго не встречал живых. Трупы, трупы, трупы… Истерзанные, изрубленные на куски, лишенные человеческого облика — будто туши на какой-то безумной скотобойне. «Как там, на кухне» — пронеслось в голове. Но — тринадцатый бог! — на кухне заправлял полоумный Кайсен. А что стряслось здесь?