КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ

Михишир по-хозяйски распахнул полог палатки перед Зевуаром, зашел вслед за ним. Свеча, которую Михашир, оказывается, забыл потушить, чадила, доживая последние минуты. Впрочем, при откинутом пологе в ней уже почти не было необходимости.

К некоторому удивлению Михашира Рикатс действительно дрых – едва ли так можно притворяться. Разметавшись по постели, приоткрыв рот и тихонько похрапывая, самозабвенно и безмятежно, сном младенца. Если, конечно, кто-то может представить себе младенца в семь пудов весом.

– Теперь ты видишь, что судьба армии в надежных руках? – Михашир обратился к Зевуару, подпустив в голос больше яда, чем хотелось бы ему самому.

Зевуар с ответом не спешил. Сначала какое-то время рассматривал спящего, потом скользнул взглядом по окончательно догоревшей свече и, наконец, остановил свое внимание на лице Михашира.

– Я вижу только, что почтенный Рикатс тоже человек. Человеку время от времени нужно спать, даже если он командует армией.

Фраза была ироничной по своей сути, но если Зевуар и иронизировал, этого нельзя было определить ни по голосу, ни по выражению лица.

Михашир нервно пожал плечами.

– В целом я с тобой согласен, конечно. Но согласись и ты, для сна нужно выбирать подобающее время. Злая ночь прошла, наступило утро, и чтобы оно для армии было хоть сколько-нибудь добрым, армии нужен командир. Желательно бодрствующий.

– Рикатс! – довольно громко позвал он.

Ответом был лишь короткий звучный всхрап. Тогда Михашир оставил попытки докричаться до друга и сразу же перешел к более действенным мерам, чувствительно потолкав спящего ногой. Это не моментально, но помогло. Рикатс сначала протяжно засопел, затем издал серию нечленораздельных, но явно неодобрительных звуков и наконец резко, рывком сел, при этом одним движением, даже не открывая глаз, так оттолкнув ногу Михашира, что тот с трудом удержал равновесие.

Веки Рикатс разлеплял медленно, поочередно, с такой гримасой, будто этот процесс доставлял ему невыносимые страдания. С недовольным видом оглядев обоих офицеров, он буркнул куда-то в дальний угол палатки:

– Что стряслось, Михашир?

– Стряслось? – Михашир хмыкнул. – Да в общем-то ничего. Но если утро не является для тебя достаточным основанием, чтобы встать с постели, следовало предупредить меня заранее.

Рикатс еще немного посопел, потряс головой и яростно потер ладонями щеки. Поднял глаза.

– Михашир, это меня только что грубо разбудили.

– А? – Михашир оказался сбит с толку таким поворотом разговора.

– Меня, а не тебя, – строго продолжил Рикатс. – Это я имею право быть желчным, угрюмым и раздражительным. А ты, со своей ясной головой, обязан являть образец жизнерадостности и доброго расположения духа.

Он с сомнением посмотрел на Михашира и чуть снизил планку своих требований:

– Ну, или по меньшей мере, спокойствия и уравновешенности. Обрати внимание на стоящего рядом с тобой почтенного Зевуара и возьми с него пример. Кстати, какого беса ты здесь делаешь, Зевуар?

Глава дев вопрос проигнорировал:

– Доброе утро, почтенный Рикатс.

– Доброе, – не стал спорить скорпион. – Так что, Михашир не смог разбудить меня в одиночку и сбегал за помощью?

Зевуар неспешно покачал головой, сохраняя абсолютно равнодушный вид:

– У меня создалось впечатление, что почтенному Михаширу понадобились не руки мои, а глаза.

Михашир не заметил ни малейшей тени, пробежавшей по лицу Рикатса, в своем же умении контролировать эмоции он не был так уверен. Слова Зевуара могли быть совершенно невинными… а могли и не быть. Себя Михашир чувствовал случайным зрителем, по недосмотру богов оказавшимся на сцене и вынужденном играть пьесу, со сценарием которой его никто не позаботился ознакомить.

А вот Рикатс – тот жил на сцене.

– Руки! – презрительно выплюнул он. – Этот сын осла и обезьяны перепутал руки с ногами, и если он думает, что я об этом забуду… Между прочим, Зевуар, твое присутствие кстати. Раз уж я проснулся, – злобный взгляд в сторону Михашира, – то руководству армии не помешает обсудить случившееся ночью и наши ближайшие планы. Я попрошу тебя, уважаемый, собрать всех генералов за столом.

Зевуар ни слова не говоря кивнул и направился к выходу. Он уже наполовину исчез за пологом, когда его окликнул Рикатс:

– Подожди! Я подумал… не стоит восседать за столом, за которым все равно нечего жрать. Пусть все соберутся возле пепелища. Это зрелище должно подстегнуть…

Рикатс не договорил и махнул рукой. Зевуар вышел. Выждав несколько мгновений, Рикатс поднялся на ноги, сгреб правой рукой стоящий в углу кувшин с пивом, поднес было ко рту, помедлил, сморщился и резким движением отшвырнул в сторону, разлив пиво по земле.

– Невезучий ты, Михашир, – вздохнул он.

– Почему? – Михашир за последнее время успел привыкнуть к обвинениям старого друга в разных провинностях, но новое его удивило.

– Да как тебе сказать… Мое распоряжение ты выполнил здорово, придраться не к чему. Но если бы боги отпустили на твою долю чуть больше удачливости, первым встреченным генералом был бы… не знаю, Кунапш или Лоот…