КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ

Когда добрался до стыка границ Земель скорпионов и тельцов, в ущелье, ведшем к Земле скорпионов, вовсю готовились к обороне. Сардар отчетливо запомнил то утро. Сочтя, что враг остался далеко позади, он впервые решил отоспаться ночью, и двинуться в путь, когда рассветет.

Решил, сделал, и едва не попал в передрягу. Выбравшись из кустов, в которых ночевал, угодил прямо под копыта конного разъезда. Мгновение – и вооруженные всадники окружили его, на клинках кровавыми бликами заиграло рассветное солнце.

– Беженцы, беженцы, беженцы, будь они прокляты! – заворчал один из всадников, судя по выговору, телец. Его лицо, изуродованное глубоким косым шрамом, не внушало надежд на удачный исход встречи. – Не вздумай сунуться через границу, малец. Кишки выпущу.

– Ты не с той ноги встал, Лоот, – миролюбиво произнес другой. Подняв глаза, Сардар увидел грузного всадника с крупной бритой головой, с татуировкой скорпиона на лбу.

– Не обращай на него внимания, парнишка, – сказал скорпион. – Он всегда не в духе по утрам.

– А ты у нас добренький, Рикатс, – скривился телец. – Да почему и не быть добреньким, если вся шваль бежит к нам, а не к вам! Вот кто он? Откуда? Что ему здесь надо?

– Кто он, ты и сам видишь… – хмыкнул скорпион. – Боги, за эти дни я насиделся в седле на три жизни вперед. Такое ощущение, что с задницы срезали кожу.

С этими словами он спешился и, подойдя к Сардару вплотную, потребовал:

– Кто ты, и что здесь делаешь?

– Я Сардар, циркач, – назвался юноша. – Был в ополчении Иридианы. После разгрома решил пробираться в свободные Земли.

– Он решил пробираться, – буркнул Лоот. – А что тебе в Земле водолеев не жилось? Глаз – скотина, но, говорят, на занятых им Землях простым людям живется не так уж скверно. Или, – телец осклабился, – душа не принимает разбойничьего царя?

– Душа не принимает то, что он творит, – буркнул Сардар себе под нос. – То, как он воюет. Человеку не дано так воевать…

И тотчас почувствовал на плече железную хватку того, кого звали Рикатс. Скорпион наклонился к самому уху юноши и сказал чуть слышно:

– Об этом помалкивай!

И выпрямившись, возгласил так, чтобы слышали все:

– Допрошу-ка я парня. Может, расскажет что-нибудь новенькое.

– Что он может рассказать! – фыркнул Лоот. – Посмотри на него. Был погонщиком ослов в обозе, едва запахло жареным – драпанул.

Сардар вскинулся, чтобы ответить мерзавцу, но Рикатс, снова сжав пальцы, заставил промолчать.

– Я дотошен, Лоот, – сказал скорпион. – Истина – как золото, надо очень постараться, чтобы добыть хоть крупинку.

– Смотри, не надорвись, – пожал плечами Лоот, и повернул коня.

Сардара привели в небольшой военный лагерь, располагавшийся в ущелье. Оставили под охраной нескольких стрельцов у костра, вокруг которого уже расположились дюжины полторы беженцев из разных Земель. Накормили и напоили.

Через час Сардар уже знал истории всех этих несчастных. Часть из них оказались крестьянами, вынужденными сняться с мест после того как их хозяйства разорила война; еще было несколько купцов, застигнутых разбойниками в дороге; попались четверо стражников, бежавших из города после того, как власть в нем захватили воры Глаза.

Когда речь заходила о дальнейшем развитии событий, почти все сходились на том, что скорее всего атаман Глаз сначала попытается захватить Землю скорпионов, так как он и сам скорпион и, по слухам, претерпел на родине много несправедливостей. Больше всего на свете он жаждет отомстить сородичам – в этом были уверены все.

Скоро охранники стали по одному вызывать беженцев и отводить в стоявшую неподалеку скромную палатку. Большинство не задерживались там и нескольких минут, и потом их вели к другой палатке, наверное, как решил Сардар, чтобы не могли рассказать оставшимся, о чем шел разговор. Ничего страшного, впрочем, с ними явно не происходило, вид они имели самый обычный, и даже веселый.

Наконец, настала очередь Сардара.

Внутри оказался все тот же Рикатс. Он сидел на раскладном стуле, и указал Сардару на такой же напротив.

– Ты представить себе не можешь, как утомительно вести допросы, – сказал скорпион, когда Сардар опустился на стул. – Все эти землепашцы, купчики, беглые магистраты, будь они неладны с их причитаниями о потерянных посевах, упущенных барышах и попранной гордыне. Если еще окажется, что и на твой счет Лоот был прав…

– Смотря в чем, – пожал плечами Сардар. – Если насчет того, что я сидел в обозе, то он ошибся.

– Что ты говоришь, – Рикатс бросил на него скептический взгляд. – Так ты видел битву?

– Не из первых рядов, но зато во всех подробностях, – сказал Сардар.

– Гм… – Рикатс хрустнул костяшками пальцев. – Это хорошо. Рассказывай. С самого начала, ничего не упуская.

И Сардар пересказал события того злополучного дня, когда он был солдатом. Рассказал все без утайки. Рикатс слушал, почти не перебивая. Задавал вопросы, много вопросов, лишь когда рассказ дошел до первых минут битвы и странного поведения армии водолеев перед лицом врага…

Окончив допрос, Рикатс потянулся.

– Спасибо за рассказ, – сказал он. – И проваливай.