КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ

– Стоит, – прошептала Юмила, но тут же надменно вскинула голову и с горечью произнесла: – только ты, красавчик, наверное, забыл об одном маленьком изъяне в моей внешности.

Свободной рукой она задрала челку, обнажая свой позорный шрам на лбу.

– Он тебе очень идет, – просто сказал Мекит, и в эту секунду готов был разорвать на куски каждого, кто усомнился бы в искренности его слов.

Юмила нервным движением оправила челку. Она сама не смогла бы сейчас объяснить, что творится в ее душе. В такие моменты любая женщина захотела бы почувствовать себя слабой, но жизнь почти не предоставила ей возможности узнать, что это такое. Будучи изгоем с самого рождения, она имела очень простой выбор: быть сильной или умереть. Вот и сейчас Юмила очень быстро уняла предательскую дрожь в коленках и усилием воли высушила готовые появиться в уголках глаз слезы.

– Все это очень трогательно, – сказала она даже резче, чем ей бы хотелось, – но, по-моему, мы с тобой немного заболтались. Или ты собираешься прямо здесь и сейчас устроить свадебное торжество?

– Если ты того пожелаешь, – задорно усмехнулся Кинжал.

Юмила позволила себе потратить секунду или две на шутливую видимость раздумий.

– Нет, – сказала она затем. – Для такого торжественного момента я предпочту что-нибудь более традиционное.

– Тогда пошли, – сказал Мекит. – Только… позволь мне подменить тебя.

Двигаясь плавно, но быстро, он переместился за спину к Званцо, мягко оттеснив Юмилу в сторону. Правда, едва ли Нерожденный что-либо выиграл от этой перестановки, так как теперь к его горлу плотно был приставлен кинжал Мекита.

– Ты мне не доверяешь? – с негодованием процедила Юмила.

Кинжал был чрезвычайно юн, и весь его опыт общения с прекрасным полом ограничивался кругом девиц определенного сорта. Ему еще только предстояло узнать, что даже лучшие из женщин обладают потрясающим умением отыскать повод для скандала где угодно, и сдерживающих факторов вроде «не время» и «не место» для них не существует.

Кинжал мог погибнуть прямо сейчас. Но… он обладал тем качеством, которое можно назвать интуицией, а можно звериным чутьем. И именно это качество подсказывало ему верные решения там, где недоставало знаний или мудрости. Он улыбнулся своей названой жене обезоруживающей улыбкой.

– Как ты могла такое подумать? – с глубочайшей искренностью сказал он. – Просто ты гораздо лучше меня знаешь окрестности лагеря. Нам нужно на север, показывай дорогу, а я пойду за тобой.

Мужчина смог бы поискать изъян в логике такого объяснения. Но Юмила была женщиной. Она успокоено кивнула и собралась уже идти, когда Кинжал попросил ее чуть задержаться. Он справедливо решил, что небольшое обращение к многочисленной аудитории будет совсем не лишним в их положении.

– Как видите, друзья, мы покидаем вашу замечательную компанию, – громко провозгласил он. – Настоятельно рекомендую не провожать нас, такая трогательная забота смутит меня, а в смущении я обязательно наделаю глупостей – то есть, перережу глотку нашему дорогому Званцо от уха до уха. В сущности, я сделаю это, если услышу малейший шорох у себя за спиной – а слух у меня превосходный. Проявив же должную тактичность и спокойно подождав вашего друга здесь, вы будете сполна вознаграждены. Клянусь, я отпущу Званцо живым, как только мы отойдем на безопасное расстояние. Дорогая, – обратился он на этот раз к Юмиле, – не будешь ли ты столь любезна освободить нашего спутника от оружия.

– Тебя нужно будет непременно вылечить от привычки молоть языком, – фыркнула девушка, ловко отстегивая пояс с оружием Званцо.

Юмила была неправа. Кинжал отнюдь не был болтуном. И если и обладал способностью складывать слова в более или менее витиеватые фразы, то в ход пускал ее редко, не в пример обожающему послушать себя Рикатсу. И, как правило, из сугубо практических соображений. Произвести впечатление на девушку, отвлечь внимание собеседника от какой-либо скользкой и опасной темы…

Сейчас причиной был страх. Опасаться за собственную жизнь было для Мекита делом не новым, но в этот раз – впервые! – он боялся за кого-то еще. И этот страх неожиданно оказался сильнее и пронзительней привычного ощущения загнанного зверя.

Преимуществом Кинжала перед многими и многими заключалось в том, что его страх никогда не перерастал в примитивную панику, сковывающую тело и разрушающую способность здраво рассуждать. Напротив, в критические минуты голова начинала работать с удвоенной энергией.

Кинжал, отодвинув до поры на задний план мысли о головокружительной перемене, так внезапно случившейся в его жизни, сосредоточился на задаче выбраться вместе с Юмилой из этой передряги. О да, боги ниспослали ему шанс, но это всего лишь веревка, спущенная провалившемуся в глубокую яму. Выбираться по этой веревке придется самостоятельно.