КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ

Когда отошли достаточно далеко от кухни, Пайса шепотом поведал о том, что произошло. Когда дележ добычи был в самом разгаре, Халкын вспомнил о заключенных, и велел лекарю проведать тюремный грот. Придя туда, Пайса застал картину совершеннейшего разгрома. По клеткам будто смерч прошел, заключенные изрублены на куски. В живых остался только старикашка Хромец. Ему удалось незаметно зарыться в солому, однако нападавший, не найдя жертву, принялся кромсать мечом подстилку, и несколько раз ранил Хромца. Когда появился лекарь, старик выбрался из своего укрытия, на это ушли все его силы. Он ждал смерти, и все, что смог узнать о случившемся Пайса – это имя убийцы.

– Кайсен, – прохрипел Хромец. – Ублюдок Кайсен. В него словно демон вселился…

Это были последние слова старика. Пайса бросился на кухню, чтобы сообщить о случившемся, но и там застал только смерть. Сказать по правде, не поверил бы, что всему виной был Кайсен, если бы сам не увидел того за работой. Пайсе повезло: заслышав несущийся из кухни шум, он решил проявить осторожность и, остановившись у входа, тихонько заглянул внутрь. Увиденное потрясло. Пол завален трупами, между ними с мечом в руках мечется Кайсен, вымазанный кровью от макушки до пят. Бросается то к одному телу, то к другому, и принимается остервенело рубить, превращая мертвую плоть в фарш.

– Не знаю, сколько я там проторчал. Пошевелиться боялся, – признался долговязый Пайса. – А он, натешившись, принялся стаскивать то, что осталось от парней в дыру в старом очаге. Тут-то я попытался улизнуть, но эта тварь меня услышала. Не знаю как, я умею передвигаться бесшумно, но он услышал меня и бросился следом. Мне хватило мозгов спрятаться не у себя в берлоге, а в кладовке неподалеку, о которой никто не знает.

– И что? – прошептал Сардар.

– Повезло, этот паскудник пролетел мимо. Вломился в мою комнату и изрубил в щепки все что было внутри. Когда он убрался, я туда заглянул. Даже Халкыну в самом лютом гневе не хватило бы сил на то, на что оказался способен этот хлюпик Кайсен. Я не знаю, что с ним стало, что в него вселилось, но если мы не уберемся отсюда, нам конец.

– А как выбраться? – проговорил Сардар. – Подъемник? Не выйдет.

– За шахтой подъемника есть старая скобяная лестница. Халкын велел сбить нижние скобы – на случай, если кто-то из арестантов о ней прознает и решит сбежать.

– Поэтому тебе нужен я, чтобы помочь до них дотянуться, – сказал Сардар.

– С дураками проще, – вздохнул лекарь. – Что ж, ты прав, мне повезло, что я встретил тебя.

– Но с чего ты взял, что я стану тебе помогать, подсаживать тебя? Ты телец, я водолей. Что тебе помешает просто не протянуть мне руку, когда окажешься наверху?

– При чем здесь тельцы и водолеи?! – фыркнул Пайса. – Мы с тобой заперты в одной комнате с бешеным псом. Если не поможем друг другу, он просто нас убьет. Если не доверяешь мне, что ж, я подсажу тебя. Надеюсь, ты протянешь руку…

– Надейся, – буркнул Сардар. – Кстати, нам направо.

Они стояли в небольшом зальчике, освещенном масляной лампой. Слева и справа чернели горловины коридоров. К правому вела бурая дорожка из запекшихся кровавых пятен.

– Водяная пещера налево, – возразил Пайса.

– Пещера налево, а нам направо. Я должен кое-кого забрать, я обещал…

– Засунь свои обещанья знаешь куда!.. – взорвался лекарь. – Каждая минута на счету!

– Поэтому лучше не спорить, – уперся Сардар. – Я вытащу парня, чего бы это ни стоило.

Грот оказался недалеко. Все было прежним, тусклый свет двух масляных ламп по-прежнему освещал нутро каменного мешка, вот только…

Сардар вздрогнул, едва переступив порог.

– Боги! Что здесь…

– Он и здесь побывал, – шепотом сказал Пайса, окинув взглядом царивший внутри хаос. – Выродок питает слабость к мертвецам. Если тот, кого ты ищешь, был здесь, забудь.

– Заткнись! – рявкнул Сардар. – Эй, Лахри! Лахри!

Эхо взметнулось и стихло.

– Нет его! – зашипел Пайса. – И не ори больше, идиот. Жить надоело?

– Лахри! Лахри, чтоб тебя! – крикнул упрямый Сардар. Грот ответил лишь насмешливым эхом. Но вот снаружи… Снаружи донесся далекий резкий звук: «дзынь!». И «дзынь-звяк!» И «щелк!»

– Доорался, – выдохнул Пайса. – Сдох твой Лахри. И ты сейчас сдохнешь. И я вместе с тобой, будь ты проклят!

– Не каркай, – огрызнулся Сардар.

– Хватит! – Пайса нетерпеливо взмахнул рукой. – Хочешь – оставайся, жди, а я ухожу. Вдвоем у нас были шансы выжить, но раз уж в тебе проснулся осел, другого выбора нет. Прощай.

Развернувшись, он шагнул к выходу. Сардар бросил взгляд на недвижные останки. Мертво, все мертво. Цедя сквозь зубы проклятья, водолей устремился за лекарем.

«Дзынь-звяк! Щелк!» Звук приближался со стороны кухни. Распространяясь где-то под землей, звук просачивался сквозь подошвы башмаков прямо в пятки, вынуждая ускорять шаг. Хвала богам, света редких факелов и ламп хватало, чтобы хоть немного осветить беглецам путь. Не так чтобы мчаться сломя голову, но для быстрого осторожного шага – вполне. Вот только беда в том, что преследователь, похоже, мог обходиться вовсе без света, и двигался с куда большим проворством.