Крепость Серого Льда

Райф замер. Собака уже вцепилась Адди в ногу. Охваченная паникой овца билась и верещала. Адди отпустил ее, держа веревку в кулаке, снял шлем и ударил им собаку. Та с визгом отскочила, но тут же накинулась на него снова. Овца со спутанными ногами пыталась уйти в тростники.

В темноте Райф не мог видеть незнакомца и даже головы к нему не поворачивал, но сердце его уже нащупал. Страх толкнул Райфа в грудь — не его страх, чужой. У овчаров обычно бывают луки, ведь им приходится стрелять в волков. Очень может быть, что этот человек сейчас целит в Райфа и пустит стрелу, как только Райф шевельнется — но сомнительно, что он попадет в цель с первого же раза.

Человек или собака?

— Брось лук!

Райф упал вместе с луком и перевернулся, держа лук над землей. Это далось ему не так-то легко, поскольку лук насчитывал шесть футов. Райф кое-как натянул тетиву и выстрелил в сердце.

Его стрела в полете сошлась с чужой, стрела овчара просвистела над головой у Райфа и воткнулась в землю.

Стрела Райфа ушла в заросли... и пронзила сердце овцы.

Овца замерла на долю мгновения и тут же повалилась. В тот же миг собака чуть-чуть замешкалась, и Адди вогнал свой шлем прямо ей в пасть. Пастух с горестным воплем бросился к убитой овце.

Райф уперся каблуком в землю и повернулся к нему лицом. В этот раз он снова натянул тетиву только наполовину, так тряслась придавленная при падении рука, но сердце никуда от него не делось. Он чувствовал его скачущий галоп, чувствовал, как оно замерло, когда овчар понял свою ошибку. Когда тот остановился и натянул собственный лук, Райф выстрелил.

Выстрел был плох, но стрела все-таки задела овчару плечо и нанесла довольно глубокую рану. Овчар со стоном повалился наземь.

Райф выронил лук и приник головой к земле. Теперь он трясся весь, с головы до ног, обливаясь холодным потом. Он сплюнул отдающую металлом слюну и заставил себя подняться.

Адди был уже на ногах. Собака, порвавшая ему штанину и разодравшая в кровь икру, скулила и ползла к своему хозяину. Адди смотрел на Райфа с яростью, но голос его прозвучал спокойно:

— Она ж суягная была.

Райф хорошо его понимал. Молочная овца во Рву ценилась бы высоко, а теперь ее придется пустить на мясо.

Где-то вдали заблеяла другая. Адди медлил, тяжело глядя на Райфа. Вид у него был усталый, кровь от собачьих укусов стекала в сапог.

— Займись пастухом и собакой, — нехотя вымолвил он, приняв решение. — Я пойду поищу ту.

— Может, мне пока эту разделать?

— Нет. Это моя работа. Вернусь и сделаю.

Райф провел рукой по лицу и достал меч, оставив сулльский лук на земле.

Пастух рухнул на молодую сосенку, согнув ее пополам. Собака доползла до него и обнюхивала рану от стрелы. Когда Райф подошел, она попятилась. С ее разбитой морды вожжами стекала слюна. Голубые дхунские глаза овчара, широко раскрытые, смотрели на меч Райфа.

Райф убил собаку отработанным на Йелме ударом в горло и сказал овчару:

— Встань.

Тот не шелохнулся. Райф пнул его по ноге.

— Встань, я сказал!

Достав из сумки на поясе замшевый лоскут, Райф подождал, когда раненый поднимется на колени, и заткнул ему рот. Потом перерезал тупым краем меча его пояс, который свалился вниз вместе с ладанкой, наполненной порошком священного камня. Ладанка представляла собой исцарапанный желтый рог, закупоренный серебряным колпачком.

Остатки перепелиных яиц взбурлили у Райфа в животе.

— Ты где это взял?

Овчар с кляпом во рту только мычал в ответ.

— Это Градский Камень?

Овчар растерянно вытаращил глаза.

Райф ухватил его под мышки и тряхнул. Он сам не понимал причины своего гнева, но остановиться уже не мог.

— У тебя в рожке Градский Камень?

В глазах овчара забрезжило понимание. Он промычал нечто отрицательное и выговорил что-то наподобие «из».

— Визи?

Раненый лихорадочно закивал. Райф отпустил его, и тот, опять застонав, повалился наземь.

Не черноградец. Хвала богам, это не черноградец.

Зажмурившись на миг, Райф связал овчару руки его же ремнем и помог ему встать.

— Иди, — сказал он. Пастух, раненый, связанный и с кляпом во рту, не представлял для них угрозы. Адди велел Райфу позаботиться о нем, вот Райф и позаботился. Райф поглядел, как он ковыляет по кустам, и пошел к своему отряду.

Между стволами деревьев он заметил уходящую от него фигуру в плаще.

Райф подобрал с земли сулльский лук. Давно ли Линден Мади наблюдает за ним? Понял ли он, что Райф нарочно целил так, чтобы не попасть овчару в сердце? Видел ли, как Райф отпустил раненого? В груди у Райфа защемило. Вдруг Линден слышал, как он спрашивал про Черный Град?

С недобрым предчувствием Райф вернулся к Увечным.

26 ГОРОД ВЕНИС

Горожанка охотилась на полевых мышей. Кроп предпочел бы идти, не останавливаясь, до середины дня, но от мяса грешно отказываться, даже если оно мышиное. Собака яростно рыла лапами землю. Кроп всегда знал, когда она находит мышь, потому что она при этом сама пищала, как мышь — только не полевая, а летучая. Собаки обычно так не делают, но Горожанка вообще не такая, как другие собаки.