Крепость не сдается

С уважением и восхищением поглядывает Леонид на секретаря партийной ячейки. Он знал его еще на Кочкарских приисках. Нет, совсем не случайно стал этот человек руководителем коммунистов. И не один Леонид замечал в Голубцове ясную собранность и умение в любых запутанных ситуациях находить верное решение.

— Ну, до завтра, — кивнул Степан Викторович, когда подошли к бараку. — Готовься сам к бою и ребят своих веди по правильному пути.

И вот утро. Леонид Горшков догнал Володю Вдовина.

— Тронулись копи, — весело оглядывался Володя на шахтеров, фигуры которых мелькали тут и там по березовому перелеску. — С этой силищей любого Керенского свалить можно.

Леонид вспомнил вчерашний разговор с Голубцовым и, помолчав, ответил:

— Если бы все думали в одну голову, Володя, то и сам бог не страшен был бы. Видишь, вон Ванька вышагивает? — кивнул он на Ивана Долгодворова. — Тоже, как и я, георгиевский кавалер, в окопах вшей кормил, а рабочих сторонится, жмется к меньшевикам.

Володя махнул рукой:

— Ну, этому-то мы по загривку надаем.

— Ясно, надаем, — повеселел Леонид, — но только не кулаком, а умным правдивым словом. Вот так, — повторяя слова Степана Голубцова, уже серьезно произнес он: — Как митинг начнется, ребят к трибуне продвигай. Докажем блюдолизам, что мы грудью готовы защищать интересы народа.

Митинг еще не начался — ждали прибытия Дмитрия Бойцова с шахтерами Кыштымских копей, — а страсти уже разгорались. Иван Долгодворов сновал по толпе, сыпал направо и налево:

— Нам с большевиками не по пути. Их шуганули в Питере и Москве. Чего ж таких слушать?

Леонид и Володя очутились возле Долгодворова.

— Я правду говорю, — крикнул Долгодворов, увидев их. — Нас на мякине не проведешь.

Леонид, еле сдерживая себя, проговорил:

— Если еще сбрехнешь что про большевиков, душу вытряхну.

К ним быстро подошел коммунист Ахматша Файзуллин. Еще до Февральской революции он проводил большую агитационную работу среди татарского населения. Не раз арестовывался за участие в забастовках. Увидев Файзуллина, Долгодворов съежился, втянул шею в плечи.

Файзуллин, обняв Леонида, сказал:

— Зачем о него руки марать. Он так же, как и мы, смотрит дома в пустую чашку. Но душа его поганая. Многих по его указке в 1910 и 1915 годах в тюрьму сажали.

— Верно, Ахматша, — послышались сзади голоса.

Долгодворов исчез в толпе. А на трибуне уже стоял Дмитрий Бойцов.

Д. Е. Бойцов.

— Меньшевики и эсеры против нашей политической забастовки, — говорил он. — Мы, большевики, еще раз напоминаем рабочему классу и всем тем, кому дорога свобода: надо дать отпор контрреволюции. Пусть в день забастовки ни один рабочий на Урале не останется на заводе, фабрике, на железной дороге или в мастерской! Вот наш призыв и призыв всех честных людей!

Одобрительно зашумели шахтеры. Но на трибуну уже взбирался Пронский, техник Ашанинских копей.

— Он же большевик, чего ему верить! — крикнул Пронский, указывая на Бойцова, — Истинная власть сейчас — Временное правительство. Правительство вручило судьбу Родины Керенскому, и он…

Но в это время рядом выросла фигура Степана Голубцова:

— Именно Керенский расстреливает демонстрации, прикрываясь лживыми словами о земле и свободе. Наша дорога, товарищи, одна — вместе с большевиками, с Лениным!

К трибуне протискивается Китаев, но шахтеры сомкнулись перед ним, не пропуская вперед.

Над собравшимися уже гремели голоса Гольца, Колечкина, Ушакова и Бойко, призывающие шахтеров поддерживать однодневную всеобщую политическую забастовку на Урале.

— Мы требуем, — говорили ораторы, — осуществления рабочего контроля на предприятиях, национализации промышленности. Мы требуем прекратить увольнения рабочих, объявить бойкот штрейкбрехерам, прекратить изготовление браги и самогона тугайкульскими казаками.

В своей резолюции шахтеры выразили протест против Временного правительства, осудили предательскую политику меньшевиков и эсеров. В этот день, 1 сентября 1917 года, шахтеры Челябинских копей прекратили работу.

А через неделю, 8 сентября, под руководством большевиков на копях снова состоялся десятитысячный митинг. Участники митинга приняли резолюцию:

«Решительно прекратить всякие колебания в деле организации власти; не допускать к власти кадетов…; отменить исключительные полномочия Временного правительства и его безответственность, создать власть из революционного пролетариата и трудящегося крестьянства…»

Шахтеры требовали немедленной отмены собственности на помещичью землю без выкупа, введение рабочего контроля над производством и распределением, национализации важнейших отраслей промышленности, заключения между воюющими державами демократического мира.

Собравшиеся единогласно голосовали за большевистскую резолюцию. Это явилось ярким подтверждением возросшего влияния большевиков на массы.

6