Крепость не сдается

— С меньшевиком Самодуровым вы поступили правильно, — повернулся он к Бойцову и Голубцову. — Эсеры и меньшевики домогаются принятия решений, одобряющих военную политику Временного правительства. Но меня радует еще и другое — то, что вы сумели добиться перехода на восьмичасовой рабочий день. Это — величайшая победа.

5

В мае — июне на Южном Урале прошли перевыборы Советов. В Советах заметно усилилось влияние большевиков. Это вызвало озлобление буржуазии, меньшевиков, эсеров. Предприниматели закрывали фабрики, заводы, выводили из строя оборудование, портили выпускаемую продукцию, обвиняя во всем большевиков. Для борьбы с саботажем местные Советы стали вводить рабочий контроль на предприятиях. С 9 по 14 июня состоялся Екатеринбургский окружной съезд Советов, который призвал к созданию на заводах контрольных комитетов. На съезде были представители и Сергинско-Уфалейских копей.

По мере развития революции Временное правительство готовилось к ее разгрому. 3—4 июля была расстреляна в Петрограде демонстрация рабочих и солдат. Началась полоса жестоких репрессий. Уральский областной комитет РСДРП(б) призвал рабочих Урала усилить борьбу с контрреволюцией. В эти дни (16 июля) открылся съезд горнорабочих Сибири, на котором присутствовали уральцы: И. Паршуков, делегат от Кыштымского рудника, и М. Ананьин, делегат от Урало-Кавказских копей. Съезд прошел под флагом большевизма, показал рост влияния большевиков в массах горнорабочих.

По инициативе областного комитета большевиков 17—21 августа в Екатеринбурге был созван II Уральский областной съезд Советов. Это был первый областной съезд Советов в стране, который проходил под безраздельным руководством большевиков. Решения съезда исходили из постановлений VI съезда РСДРП(б). Съезд создал исполнительный комитет областного Совета рабочих и солдатских депутатов. Он призвал уральских рабочих, солдат и крестьян в ответ на локауты и саботаж капиталистов, в знак протеста против наступавшей контрреволюции провести 1 сентября 1917 года однодневную политическую забастовку.

Вернувшись со съезда, Дмитрий Авксентьевич Бойцов на заседании Совета рассказал о его решениях. По заданию Совета агитаторы проводили беседы с шахтерами о необходимости проведения политической забастовки.

Состоялось открытое заседание депутатов Совета Сергинско-Уфалейских копей и партячейки Южной группы копей.

— Товарищи! На основании решения II областного съезда Советов, — обратился Бойцов к присутствующим, — решено провести забастовку в ответ на локауты и саботаж буржуазии, поддерживаемой меньшевиками и эсерами. Временное правительство решило разогнать Советы, вновь ввести смертную казнь, отменить наши политические и экономические завоевания.

— Не выйдет! — крикнул Леонид Горшков. Бойцов согласно кивнул головой:

— И я в этом уверен. Забастовка должна накрепко предупредить наших врагов, что горняки не дремлют, что именно мы, большевики, идем во главе широких масс, что наши лозунги — кровное дело всего рабочего класса Урала.

Решение о забастовке было принято. Секретарь партийной ячейки Степан Голубцов спросил у коммуниста Юнуса Габдрашитова:

— Как смотрят мусульмане на забастовку?

— Будь спокоен, товарищ Голубцов. Мы не подведем. На совещании городского Совета рабочих и солдатских депутатов я так и сказал: «Среди горняков штрейкбрехеров не будет».

Леонид возвращался домой вместе со Степаном Викторовичем Голубцовым — они жили рядом. Голубцов был задумчив, курил одну самокрутку за другой.

— Степан Викторович! А что это за слово «локаут»?

— Это золотопромышленники, заводчики, фабриканты, хозяева вот таких шахт, как наши, уменьшают заработную плату рабочим, увеличивают цены на продовольствие, закрывают свои предприятия, отказываются выполнять требования рабочих. Производят массовые увольнения их. Это и есть «локаут».

— А вы не боитесь, что с такими, как Китаев, Самодуров, нам не справиться? Да я ребятам подскажу, они им такую головомойку устроят…

— Головомойкой врагов не победишь, а вреда наделаешь. Бить словами в цель надо, Леня, — улыбнулся Голубцов, — а не кулаками. Задача не только в том, чтобы справиться с меньшевиками, эсерами, надо удержать победу на своей стороне. Шахтеры должны понять, куда их ведут большевики, понять, что правда только за большевиками!

— Чего их в этом убеждать? Они все за Советскую власть.

— Не все, Леня, — вздохнул Степан Викторович. — Много еще у меньшевиков и эсеров подпевал. Много еще и тех, кто искренне заблуждается. К нам на митинг приедут представители всех шахт и разрезов Челябинских копей: Ашанинских, Злоказовских, Пентеговских, Емельяновских и Кыштымских. И если мы победим, многим станет ясно: крепко стоят на ногах большевики, коль даже в таких тяжелых условиях за ними идет трудовой народ. Эх, Леня! Сколько еще дел впереди. Покончим с контрой, построим такую жизнь, что весь мир будет завидовать.