Крепость

Эта копия сделана ее рукой. Для чего ее делала, она не помнила. Но значит, и тогда она была очень больна. Она не вписала сюда блуждавшую, оторвавшуюся почку, потому что та не приносила ей хлопот, чему врач несказанно удивлялась. Ее организм приспособился жить с оторванной почкой. Но еще в ее организме была одна беда, ей не причинявшая вреда, но причинявшая вред другим — бациллоносительство. Она, сколько хватало сил, боролась с этим. Бедный, прекрасный Яша оказался жертвой ее проклятого больного организма. Когда она об этом думала, ей казалось, что уж лучше было бы сидеть в одиночной камере. Как она сидела при царизме. Но ведь и сейчас она одна в своей комнате, к ней заходят, за ней ухаживают, но по обязанности, без любви. И кто? Близкие люди. Но при царизме она сидела в одиночной камере всего месяц. Да и тогда даже царизм не устраивал таких пыток над революционерами. В тюрьме им позволялось ходить по камерам и общаться. А теперь она одна. И не едет Владлен, сын великой любви! О, какая это была любовь! Все удивлялись их любви! А теперь Владлен в Праге, и вообще его мечта — она знала об этом, она же его мать — развестись с Ириной, жениться на иностранке и покинуть страну победившего социализма. Все бегут отсюда, даже ее сын, потому что здесь трудно. А она никогда не боялась трудностей! Но пусть хоть ненадолго хоть кто-нибудь приедет. Ее дочь, ее Бетти, она приедет, но может не успеть. Ей надо помочь, дочь сама ничего не умеет, такая беспомощная! Надо действовать! Надо действовать так энергично, как возможно! И дочь, и она — они заслужили! Они всегда боролись за светлое будущее человечества. И дочь, и она сама. Она имеет полное право обратиться к Брежневу непосредственно. Хотя Тимашев говорил, что Брежнев умер и сейчас Генсеком кто-то другой, фамилии она не могла припомнить. Но она и не помнит, чтоб Брежнев умирал. Разве, когда она болела. Нет, вряд ли. И на новом чистом листке она написала письмо Самому.

«Дорогой Леонид Ильич!

Обращается к Вам член КПСС с 1905 г. Вострикова Роза Моисеевна персональный пенсионер союзного значения. Очень прошу Вас оказать содействие приезду моей дочери Бетти Востриковой де Сомми (поэтический псевдоним — Бетти Герилья), революционной писательнице и переводчице советской литературы на испанский, проживающей в Буэнос-Айресе. Мне 78 лет, я очень больна и хотела бы еще раз повидать свою единственную дочь, поэтессу и переводчицу и пропагандистку советской литературы Бетти Вострикову де Сомми, проживающую в Аргентине. Мне 93 года, я больна, у меня все путается в голове и я очень хотела бы еще раз повидать свою единственную дочь, дочь революции. Я не стала бы обращаться к Вам, дорогой Леонид Ильич, если бы не срочность этого дела. Моей дочери тоже 75 лет и по состоянию своего здоровья она может быть в Москве только срочно. Времени осталось немного. Она скопила на поездку в Москву, а здесь она будет жить у меня, а на обратную дорогу я надеюсь оплатить сама. Сегодня я получила письмо от дочери, в котором нашла анкеты, заполненные в советском посольстве в Буэнос-Айресе. А что с ними делать, куда их направить? Ни она, ни я не знаем. Пожалуйста, помогите мне! Мой адрес: Москва Краснопрофессорский проезд, дом 10, кв. 5.

Заранее благодарная Вам буду ждать ответа на мой адрес и на мою просьбу.

С комприветом

Р. Вострикова, чл. ВКП(б) с 1905

28 октября 1983 г.

Р. S. Прошу срочно разрешить т. к. я себя чувствую плохо!»