Крепость

Старший лейтенант Игути, командир миноносца «Хато», жмурился от удовольствия, несмотря на усталость после ночного патрулирования. Да и то сказать, ночь прошла спокойно, как и всегда в последнее время. Северные варвары, подобно крысам забившиеся в Порт-Артурскую гавань и ощетинившиеся орудиями береговых батарей, уже давно не пробовали всерьез устраивать налеты на японские корабли. Максимум их хватало на то, чтобы встретить японские миноносцы на внешнем рейде, и – все. С таким отношением к войне им вообще не стоило пытаться строить флот – все равно они не смогут его использовать. Что, кстати, сейчас и происходило – вырваться из ловушки русским так и не удалось. Теперь оставалось только ждать, когда осадные орудия японской армии отправят их на дно. Игути своими глазами видел, как разгружали громоздкие, но могучие одиннадцатидюймовые гаубицы. Теперь осталось дождаться, когда подвезут снаряды к ним, и русский флот можно спокойно списывать в утиль.

Миноносец слабо, почти незаметно качнуло. Все же любое волнение этот небольшой, всего в полторы сотни тонн водоизмещением, корабль чувствовал моментально. Это крейсеру или броненосцу нипочем даже шторм, а «Хато» и его систершипу «Цубамэ», находящимся в полумиле мористее, удары волн были противопоказаны. Впрочем, и «Голубю», и «Ласточке» сегодня грешно жаловаться – этой ночью был полный штиль.

Интересно, что сейчас чувствует Тадзири, мимолетно подумал Игути. Со своим товарищем, грозным противником и за накрытым столом, плотно уставленным бутылками с саке, и на татами, у них было негласное соперничество. Негласное-то оно негласное, но о нем знала добрая половина флота, уж все офицеры с миноносцев точно. Такое соперничество молодых офицеров вызывало беззлобные смешки старших по возрасту и званию, улыбки ровесников и жгучий интерес младших. Правда, воспитание у офицеров Императорского флота было на высоте, и потому интерес ни разу не перешел черту, после которой мог бы считаться оскорбительным, так что соперничество продолжалось без лишних обострений.

Сквозь туман донесся негромкий шум двигателя. Над морем в тихую погоду звук разносится далеко, поэтому определить расстояние до неизвестного корабля молодой офицер не сумел, да и не очень-то старался, если честно. Не все ли равно кто, главное, свои. А то, что корабль рискнул идти в этих водах, несмотря на туман, говорило, что его капитан бывал здесь ранее неоднократно и хорошо знал гидрографию района. Судя по тому, что на втором миноносце тоже никто не почесался, Тадзири пришел к аналогичному выводу. Игути даже пожалел, что расстояние велико, и перекрикиваться неудобно, а то можно было бы поспорить с ним, кого из «купцов» занесло к ним на этот раз. Разумеется, военному моряку положено смотреть на моряков гражданских свысока, и волноваться по поводу, с кем имеет дело, а тем более спорить по этому поводу вроде как бы и невместно, но скучно ведь!

Между тем звук усиливался – судя по всему, корабль приближался, даже не пытаясь снизить ход. Интересно, они на штурмана надеются или Аматерасу молятся, чтоб на камни не вынесло, лениво подумал Игути. Лучше бы, конечно, первое – если транспорт каким-то образом затонет на фарватере, проблем он там доставит массу…

Время шло, корабль приближался, но туман по-прежнему не давал определить, что это за судно. Даже размеры оставались для японцев тайной за семью печатями – контуры скрадывались, расплывались и представляли собой непонятной формы пятно. Лейтенант даже слегка забеспокоился, что лихие морячки не заметят хрупкие миноносцы и от великого ума протаранят один из них. Чем кончится такое столкновение, объяснять не приходилось – любой транспорт в десять, двадцать, а то и более раз превосходит миноносец размерами и попросту раздавит небронированного скорохода. Булькнешь прежде, чем успеешь испугаться, корпус не рассчитан на подобные испытания. Не зря ведь британцы шутят, что у миноносцев борта просвечивают – прочность, а с нею вместе и безопасность команды здесь принесены в жертву скорости. Конечно, вероятность столкновения невелика, но все же есть, и легкое ощущение опасности щекочет нервы…

Туман начал рассеиваться внезапно. Просто несильный ветер вдруг разорвал его в клочья, и они стали быстро оседать. Солнце ударило во всю мощь своих лучей – и перед глазами удивленного открывшимся зрелищем Игути предстал самый, наверное, необычный корабль, который ему доводилось видеть за свою жизнь.