Крепость

В самом начале боя удачным попаданием японского снаряда на нем было выведено из строя носовое орудие, причем само оно осталось целым, несколько царапин на щите не в счет. Вот только взрыв шестидюймового фугаса, помимо облака ядовитого дыма и небольшого, почти сразу потушенного пожара, буквально выкосил осколками его расчет. В живых остался лишь заряжающий, но и его с многочисленными ранениями унесли в лазарет. Заменить людей было просто некем – экипаж «Енисея» был и без того урезан донельзя и понес серьезные потери еще в прошлом бою. Оживить орудие, перетасовав уцелевших моряков, смогли только через четверть часа, и до конца боя оно никуда больше так и не попало. Все же у нового наводчика оказалось маловато опыта, и результат вышел соответствующим. Зато японцы, воодушевленные первым успехом, останавливаться на достигнутом не собирались и тут же подтвердили легенды о несгибаемости самурайского духа, всадив снаряд прямо в мачту противника.

Зрелище получилось жутковатое и в чем-то величественное. Многотонная махина, увенчанная грузовой стрелой, вдруг подломилась и начала медленно заваливаться, сметая все на своем пути. Удивительно, как она никого не раздавила, и даже не снесла по пути ничего важного, просто проломив палубу, снеся фальшборт и рухнув за борт, но и этого хватило, чтобы корабль вильнул на курсе. Видевшие это японские моряки дружно закричали «Банзай!» и открыли огонь с удвоенной энергией, добившись еще нескольких попаданий. «Енисей» горел, медленно терял ход и все более отставал.

«Морскому коню» досталось не меньше. Для начала стодвадцатимиллиметровый снаряд вырвал у него кусок борта, и хорошо еще, что над ватерлинией, но все равно, если ветер хоть немного посвежеет, пробоина становилась опасной. Потом шестидюймовый снаряд ударил кораблю в борт и – о, чудо! – не взорвался, проткнув небронированную посудину насквозь. Еще один снаряд пробил палубу, но завяз в угле и потому, взорвавшись, не причинил особого вреда. Получившая повреждения от следующего взрыва дымовая труба держалась на честном слове, и густые клубы дыма стелились по палубе. Несколько огромных, хотя и относительно безобидных дырок в надстройках довершали картину разрушений. Одну из бортовых шестидюймовок разнесло на запчасти прямым попаданием. Осколками были ранен командир корабля и его помощник. И, в качестве последнего штриха, снаряд, угодивший в ранее сделанную пробоину, разорвался внутри, не причинив особого вреда, но заставив снопы огня вырваться, казалось, из всех щелей.

Однако и японцам досталось изрядно – все же у них изначально могли вести огонь всего по четыре орудия на борт. Русские корабли в начале боя медленно отставали, однако затем единственное за весь бой попадание с «Морского коня» поубавило «Акицусиме» резвости. Шестидюймовый снаряд, попав в основание второй трубы, позволил японским морякам на себе ощутить действие шимозы. Труба рухнула, вентиляторы разнесло вдребезги, и теперь котлам старого крейсера катастрофически не хватало тяги. Скорость корабля почти сразу же снизилась до несерьезных четырнадцати узлов, и механики сомневались, что смогут поддерживать ее длительное время.

Единственным удачным снарядом «Морской конь» фактически исполнил свою роль в сражении, однако и без этого попадания положение «Акицусимы» было аховым. Орудия «Енисея» развили максимальную скорострельность, и процент попаданий оказался неплох, особенно с учетом бортовой качки и периодического рыскания на курсе. Карапасная броня японского корабля оказалась все же недостаточно прочной, чтобы остановить град снарядов, и повреждения шли одно за другим.

Первые два снаряда не причинили «Акицусиме» серьезного вреда. Снаряды зарылись в уголь и, потеряв скорость, не смогли проломить трехдюймовые скосы бронепалубы. Внешне их взрывы выглядели эффект но – вспышка, а потом черный сноп, вырывающийся из пробоины, – но по сути это был всего лишь раздробленный в мелкодисперсную, почти коллоидную пыль уголь. Контузии, полученные кочегарами, не в счет, по сравнению с жизнью корабля это мелочи, о которых не стоило и упоминать.

Практика использования угольных ям в качестве элемента защиты еще раз подтвердила свою эффективность, но фокус в том, что корабль уголь пожирает прямо-таки с невероятной скоростью, особенно когда идет полным ходом. Третий снаряд, попав в уже на три четверти опустошенную яму, не встретил сопротивления и ударил в броню, сумев практически сохранить скорость. Аккуратная круглая дыра – и взрыв уже там, в недрах корабля. Увы, особого ущерба этот снаряд не причинил, попросту не попав ни во что жизненно важное.