Кремль 2222. Царицыно

– Его ранили. У нас вчера были кое-какие проблемы, – не стал вдаваться в подробности я.

– Хреново, – слегка успокоившись, произнёс мужчина. – Слушай, мне с ним всё равно надо парой слов перекинуться.

Шестёрка телохранителей разом подобралась и двинулась в нашу сторону. Я понял, что просьба – это простая формальность, и никого моё мнение особо не интересует.

– Заходите.

Ацетон ринулся внутрь, едва не сбив меня с ног. Следом за ним вломились телохранители. Я только руками развёл. Что-то уж больно нервный народец попался!

Кио так и не появлялся. Ночью я навещал его – дрых как сурок. Меня аж завидки взяли. Утром, когда встала Надюшка, я прикорнул часика полтора. Этого, само собой, было мало, но лучше хоть столько, чем ничего. Однако меня слегка пошатывало, и я спасался крепким травяным чаем, заваренным нашей хозяйкой, как я успел уже окрестить девчушку про себя. Он бодрил не хуже кофе.

Голова Степаныча покоилась на груде подушек, чтобы ему было удобно есть. При виде Ацетона он отложил миску с кашей в сторону.

– Не бережёшь ты себя, Степаныч, – произнёс гость, устраиваясь на табурете, который без спроса взял и подвинул ему один из телохранителей.

Я деликатно промолчал.

– Времена такие, – вздохнул Степаныч. – Ночью принесла нелёгкая какого-то перца. Он меня отравленным ножом саданул. А ты что, проведать пришёл?

– Если б шёл проведать, взял бы гостинцев с собой, – сказал Ацетон. – Не слышал я о беде твоей. А явился по важному обстоятельству. Шабашку тебе принёс.

Он кивнул одному из телохранителей, и тот вытащил из вещевого мешка непонятный предмет, похожий на кусок плавленого пластика.

– Восстановить бы надо, Степаныч. Возьмёшься, а? – слегка заискивающе проговорил Ацетон.

– Ты же видишь, что со мной!

– А может, пройдёт всё! Я тебе такого спеца могу подогнать – вмиг на ноги поставит!

– Спасибо! У меня лекарь хороший. Лучший в Царицыно. Недели две, говорит, в постели придётся провести.

– Обидно!

– Конечно, обидно, – согласился Степаныч. – Но ты к другим Мастерам обратись. Не на мне одном свет клином сошёлся.

– К другим?! – хмыкнул Ацетон.

На его лице появилось странное выражение, гримаса отчаяния и безнадёжности.

– Ты, Степаныч, дыши ровно. Я тебе сейчас одну новость скажу. Короче, – Ацетон взял паузу, – кроме тебя по всей округе других Мастеров Полей-то и не осталось.

– А что ж с ними приключилось? – напрягся Степаныч.

– Убили их или так покалечили, что они теперь только бекают да под себя, прости за выражение, ходят. Думаю, и с тобой что-то подобное сотворить хотели. Так что ты у нас теперь один такой незаменимый. И беречь тебя надобно как зеницу ока.

– Вот оно как! – вздохнул наставник. – Чудные дела творятся на этом свете.

– Ну, а поскольку выбора у меня нет, то хочешь-не хочешь, а придётся к тебе с поклоном идти. Возьмись за мою просьбу, Степаныч. Отплачу так, что не унесёшь. У меня душа щедрая, ты ж знаешь.

– И рад бы, да не могу. Видишь же моё состояние. Недели через две приходи, и тут уж я со всем усердием.

– Не могу я ждать! – чуть не взорвался Ацетон, но потом взял себя в руки. – Время поджимает. Кровь из носу, а надо, чтобы восстановил ты мне эту хреновину сегодня, на крайний случай – завтра. Ну? – Он с мольбой уставился на Степаныча.

Тот отрицательно покачал головой.

– Проси сколько тебе надо. Я в три, нет, в десять раз больше дам! – едва не ударил себя в грудь Ацетон.

И тогда я не выдержал. Мне надоело по-прежнему сидеть на чужом коште, пора вставать на ноги, помогать тому же Степанычу.

– Давай, я попробую.

Все посмотрели в мою сторону. На минуту в комнате повисла тишина.

– А что такого? – с невинным выражением лица спросил я. – Степаныч, ты же учил меня?

– Он твой ученик? – Ацетон вперился в моего наставника.

Тот кивнул.

– Да. Без году неделя как ученик. Ни хрена не умеет, а уже высовывается. Поперёд батьки в пекло лезет.

– Игорь, – представился я.

– Возьмёшься, Игорь?! – с потайной надеждой, всё ещё не веря в своё счастье, спросил Ацетон.

– Возьмусь!

– А точно умеешь? Ну… восстанавливать всякие штуки…

– Есть маленько. – Я кривил душой, практического опыта у меня не было, так… зыбкая теория. Но уж очень хотелось окончательно опериться в этом мире.

Мужчина не имеет права сидеть на чужой спине.

– Замётано! – обрадованно произнёс Ацетон и протянул мне руку. – Давай пять!

Мы обменялись рукопожатием.

– Собирайся. Не будем больного утомлять, – кивнул он на Степаныча.

Тот выглядел озадаченным и хмурым. Его явно не радовало моё решение. Переживал за неумёху-ученика?

– Дайте мне час на сборы, – попросил я.

– Хорошо, – легко согласился Ацетон. – Один из моих парней будет стоять и ждать тебя на улице. Он приведёт тебя ко мне. А пока, – он склонился над моим наставником, – береги себя, Степаныч! Мы без тебя – как без рук!

Стоило только Ацетону удалиться, как Степаныч поманил меня рукой к себе, всем видом показывая, что собирается пропесочить.

– Игорь, ты что творишь? – заговорил он.

– Не могу есть чужой хлеб. Привык сам зарабатывать и не собираюсь расставаться с этой привычкой.

– Твою мать! Ты хоть знаешь, кто такой Ацетон?

– Заказчик.