Кремль 2222. Тобольск

– Сначала парочка «мясоедов» подкатывала, потом осм облизать хотел. Пришлось им языки обрезать. Вместе с головой.

Охранник прищурился.

– Ну, насчет осма ты, предположим, загнул… Ладно, топай паря. Только учти. У нас в Зоне, как раз, целоваться можно. Муты есть на любой вкус, хе-хе… А вот резать…

– Чувствую, у тебя большой опыт, – оборвал Сновид. – Поделишься на досуге? На любой вкус, говоришь?

Ухмылка сползла с лица маркитанта. Закончил «инструктаж» сухо, сквозь зубы:

– Борзый ты, посмотрю. Ладно, я тебя предупредил. Попробуешь кому кровь пустить – моментом в мумию превратишься. И задираться тоже не советую.

И он демонстративно хлопнул ладонью по толстой дубинке, висевшей на поясе.

На этот раз Павел промолчал. Шутки охранника вкупе с наглой рожей ему не понравились. Врезать бы так, чтобы зубы проглотил… Но пока пусть живет.

Сновид миновал пролом в стене и очутился во внутреннем дворе. Прямо перед ним переливалась всеми цветами радуги огромная и глубокая лужа. По ее правому краю кто-то пробросил длинный деревянный трап, нечто вроде подмостков.

Было очевидно, что лужа образовалась на месте внушительной ямы и явно не вчера. Но никому не приходило в голову засыпать ее строительным мусором. Павел, аккуратно ступая по хлипкому настилу, обогнул лужу и осмотрелся.

Справа и слева от прохода тянулись грубо сколоченные столы из неструганых досок. Они, видимо, и символизировали пресловутые торговые ряды. Всего Павел насчитал шесть столов-прилавков – по три с каждой стороны.

В правом углу двора, как одинокий зуб во рту старика, торчало почти целое, чудом сохранившееся, одноэтажное здание. Около него суетилось несколько маркитантов. Приглядевшись, Павел понял, что они разгружают длинную телегу, в которую был впряжен громадный фенакодус.

В левом углу теснились три кривобоких, но крепких на вид, павильона-сарайчика. В каждом из них имелось по одному окну, затянутому пленкой, а входные двери располагались на метровой высоте. Удобно и расчетливо – подумал Павел. Зимой снегом не заметает, летом водой не заливает, и всяким мелким тварям труднее вовнутрь попадать. Только чего же они яму у входа не засыплют, деятели? Как деньги за вход брать, так они шустрые…

Внутреннее обустройство Зоны Сновида, строго говоря, не интересовало. Но сказывалось его природное любопытство и навыки, полученные еще во время уроков военной подготовки и на курсах молодого бойца. Там им постоянно говорили о необходимости проявлять наблюдательность – ведь жизнь иногда могла спасти незначительная деталь. Или погубить.

Внезапно потемнело – это туча набежала на солнце. Павел встрепенулся – а ведь скоро вечер. Где же этот шам?

И тут же увидел его.

Точнее, сначала он увидел странное существо невысокого роста, которое появилось из открытой двери павильона – второго в ряду. Оно вытянуло длинную и худую лапу, одетую в просторную штанину защитного цвета, и наступило на верхнюю ступеньку крылечка. Ступня была узкой и маленькой, напоминавшей ступню ребенка. И при этом босой.

Лицо и продолговатый, абсолютно лысый, череп существа обтягивала тонкая, морщинистая кожа; по бокам черепа торчали сучковатые отростки, лишь отдаленно напоминавшие уши. Кроме того, существо имело длинный крючковатый нос и аж три глаза.

Один находился в центре лба. Его закрывало верхнее веко миндалевидной формы, а вот вместо нижнего века болталось длинное щупальце. Такие же «нижние» щупальца, только покороче, извивались под двумя остальными глазами, расположенными, в отличие от первого, на своих законных местах – по бокам носа.

Рот у существа выглядел под стать остальным частям лица: малосимпатичным, если не выразиться крепче – безгубым, похожим на шрам. Унылую картину «я у мамы урод» завершала тощая морщинистая шея, выступающая из воротника мешковатого, достающего почти до колен, свитера.

Павел понял, что это и есть искомый шам, едва увидев щупальца, заменяющие нижние веки. Правду сказал Ермил: «Ты его сразу узнаешь».

Но шам появился не один. Вслед за ним из павильона спустился пузатый маркитант в синем кафтане и такой же синей фуражке с высоким околышем. Это свидетельствовало о его высоком статусе в клане – кафтаны и подобные головные уборы могли носить исключительно старшины.

Маркитант остановился рядом с шамом и что-то произнес. Жабо в ответ кивнул. Похоже, что они продолжали или завершали разговор, начатый в павильоне.

До собеседников было метров пятнадцать. Сновид интуитивно, не задумываясь над тем, зачем он так поступает, сделал несколько шагов в ту сторону. Его глаза притягивало уродливое и одновременно выразительное лицо Жабо с шевелящимися щупальцами. А вот тонкие, практически отсутствующие, губы не шевелились – то ли мутант лишь слушал, то ли Павел не улавливал движения.

Внезапно он ощутил сильную боль в висках и на мгновение ослеп – так, что потерял координацию и покачнулся. И в этот момент кто-то резко ущипнул его за кисть и произнес тонким, но требовательным голосом:

– Не смотри на него! Не надо!