Кремль 2222. Тобольск

– Ну, во-первых, не доверху, это ты загнула. Мы тут убираться начали уже, скоро порядок наведем. Но вообще-то… – Ермил усмехнулся. – А чего ты хотела? Какие иконы, если здесь двести лет человеческая нога не ступала? Молись пока так, без церкви.

– Так я так и делаю. Да только… – Фаина тяжело вздохнула. – Я чего подумала? Одними молитвами Изота не спасешь. Я, Ермил, чего? Я хотела в торговые ряды сходить. Там, говорят, муты всякие чудные снадобья продают. Вот, деньги взяла.

Она засунула ладонь в карман и вытащила несколько золотых монет.

– Да меня стражники на воротах не пустили. Говорят, нельзя человеческой женщине туда одной ходить. Мол, охрана, нужна. Ермил, может, ты как-то подсобишь?

– Да как же я… – начал Маркитант. Но его перебил Павел: – Вообще-то, Фаина, я как раз туда иду. Пошли со мной.

– Ой, да ты что? – Женщина обрадованно всплеснула руками. – А можно?

– Нельзя, – быстро произнес Ермил, многозначительно кося на Сновида. – Женщинам можно лишь группой и с охраной. А Павел тебе не охрана. У него там особые дела, ты помешать можешь.

– Ох, да как же тогда…

– Погоди, не ной. Ты чего купить-то хотела?

– Да мне бы снадобья какого, самого сильного. Фельдшер сказал, что отравился чем-то Изот. Так мне бы…

– От отравления, короче, – оборвал Ермил. – Понятно. Давай свои «золотые». Сновид тебе купит, что надо, и сам принесет.

Он посмотрел на Павла. Тот с готовностью кивнул. Конечно, купит. И сам принесет. Прав, наверное, Ермил: зачем бабу с собой в Мертвую Зону тащить? Карауль ее там потом. Бабы, они такие – от них одни хлопоты.

– Куплю, конечно. А-а…

– Вот и договорились, – подхватил Маркитант, не давая Павлу сформулировать мысль. – А ты, Фаина, погуляй пока по кремлю. А у ворот не крутись! – Он строго округлил глаза. – Не мешай стражникам, они тут караул несут…

Стражник приоткрыл одну створку новеньких железных ворот, и Павел с Ермилом не спеша направились в сторону Мертвой Зоны.

На месте Зоны когда-то, очень давно, находилась тюрьма, которую называли Тобольский централ. Централ означает центральная тюрьма. Учитель истории говорил, что это происходило в советские времена, когда в стране всем управляли советы. Ну, вроде как наш Большой Совет в Промзоне.

А еще раньше централ называли Тюремным замком. Это происходило во времена, которые назывались царскими. Царь был чем-то вроде Правителя, поэтому Сновид все без труда запомнил – чего не запомнить, если все понятно и просто?

Сейчас от комплекса зданий бывшего централа мало что осталось. Обломки стен и несколько полуразвалившихся строений, державшихся лишь за счет кыш-травы. Но так как в свое время здания и стены были выстроены в форме прямоугольника, то даже в виде развалин представляли удобную основу для оборонительных сооружений.

Места, где от стен вообще ничего не сохранилось, маркитанты забросали мусором. А для надежности обтянули весь оборонительный периметр спиралями колючей проволоки. Плюс к этому, поставили по углам вышки с пулеметами.

Кроме того, на расстоянии в пять-десять шагов от основных ограждений тянулся трехметровый забор из сетки-рабицы, поверх которой опять же была проброшена «колючка». Получилось что-то вроде первой линии укреплений.

Выглядело все внушительно, хотя и сикось-накось. По мощности укреплений с кремлем, конечно, не сравнишь, не говоря уже о Промзоне, но оборонять можно долго. Тем более – пулеметы. У тоболяков их не было вовсе, не говоря уже о нео и прочих мутах.

– Да, настоящая крепость, – сказал Павел.

Ермил хмыкнул.

– Ты их базу видел?

– Только с колокольни.

– Понятно. С колокольни толком не разглядишь, мыс закрывает. Да и далековато. Вот база у маркитантов – настоящая крепость. А здесь так – больше мутов отпугивать, чтобы грабежом не занимались.

– Почему тогда торговые ряды прямо на базе не устроить, чтобы товар не перевозить? Так же удобнее.

– Смотря с какого боку глянуть. Если торговлю на базе вести, то хлопот не оберешься. Народишко-то местный, сам понимаешь, дикий и буйный. – Маркитант усмехнулся. – Оружие на входе можно отобрать, но его ведь в торговых рядах продают. А что за торговля без оружия? Конечно, за убийство человека смертная казнь предусмотрена, а за убийство мута крупный штраф. Но на отмороженных эти меры слабо действуют. А отмороженных здесь девять из десяти.

Ермил снова усмехнулся и для наглядности покрутил пальцем у виска.

– Вот и получается, что в этом случае на базе требуется внутренняя охрана, чтобы постоянно за порядком следить. И все равно, считай, ни одного дня без происшествий не обходится: то стрельба, то поножовщина. А ведь маркитанты на базе еще и живут. Там у них дом, женщины, семьи… Зачем к ним всякую шваль подпускать? Вот ты бы хотел, чтобы в кремле или в Промзоне всякие муты шастали?

Павел представил, как по двору Промзоны идет мохнатый нео с дубиной на плече, и невольно поежился.

– Ну их к удильщику!