Кремль 2222. Шереметьево

– Действуем быстро, – сказал я, забирая у Степана автомат – он так обалдел от этой моей уверенности, что даже не сопротивлялся. – Вы сейчас предупредите пушкарей, чтоб были наготове, после чего откроете ворота.

– Че-го??? – вылупился на меня Никифор.

– Чего слышал. Или можете подождать с четверть часа и превратиться в бастурму вместе с остальными жителями города. Всё, я пошел. Действуйте.

И ринулся вниз по всходам.

Когда меня вели к княжьим покоям, я успел заметить, куда загнали мой байк – в длинное одноэтажное кирпичное строение неподалеку от ворот. Ума не приложу, на кой оно было нужно, но возле него даже в такое сложное время торчал охранник – долговязый, жилистый отрок годов восемнадцати от роду. Жилистый, прыщавый и оттого очень злой и ответственный, что было на его лице написано аршинными буквами. В руках отрок держал короткое копье, причем держал уверенно. Похоже, не только днем, но и ночью с ним не расставался. Ладно.

Бежать пришлось недалеко. Метров двести вдоль стены, на которой замерли жители Новгорода. Кто-то морально готовился умереть достойно, в бою, кто-то молился, а некоторые просто застыли на месте, пораженные невиданным зрелищем. Вот и хорошо. Меньше внимания будет ненормальному, который вместо того, чтобы на стене стоять, готовиться, молиться, цепенеть и т. д., несется куда-то, словно наскипидаренный конь.

А бежать следовало поскорее, так как по моим расчетам слепки скведов уже к крепостному валу подошли, вот-вот начнут лезть наверх по спинам друг друга. Им лестницы не нужны, так взберутся, друг по дружке. Хрен ли им, не чувствующим боли и эмоций? Земля и есть земля, мертвая и бесчувственная, хоть и кажется живой со стороны.

Отрок был настроен решительно. Направил копье мне в лицо и зашипел нарочито грубым голосом, кося под взрослого воина:

– Стоять, мля, куда прёшь?

В другой обстановке я, может, и объяснил бы юноше, что ругаться на боевом посту нехорошо, не по уставу это. Но не было у меня времени что-либо объяснять. Поэтому я не снижая скорости бега мягким внутренним блоком отвел в сторону древко, при этом резко крутанув тазом, вкладывая в движение вес всего тела.

Если человек не ждет подобного, то может и упасть. Такие блоки нарабатываются на стальных грифах от штанги – тебе ими в морду тычут, а ты должен защититься, и при этом чтоб потом синяков на руке не было, свидетельствующих о том, что задание выполнено неверно.

Юноша не ждал. Скорее всего, и не подозревал о таких вот хитрых техниках, поэтому закрутило его влево неслабо. Правда, на ногах он устоял, и даже, набычившись и выпятив вперед нижнюю челюсть, попытался вернуться в исходное положение, в процессе возврата пырнув меня копьем снизу.

И здесь он был в корне неправ.

Я ж не бабочка и не жук какой, чтоб меня на булавку насаживать. Можно было, конечно, сделать обвод, завладеть копьем, зацепить ногу долговязого, уронить на землю, и, придушив слегка древком, прочитать лекцию о хороших манерах и уставе караульной службы. Но это все – время, которого у меня не было. Поэтому я просто махнул ногой, будто по высокому мячу бил. Ну, и попал, куда метил – трудно было промахнуться по подбородку, столь яростно выпяченному вперед.

Апперкот в боксе, нанесенный со всей дури в нижнюю челюсть, штука страшная. Но спорт предусматривает капы и перчатки, которые мягче голого кулака. А если то же самое пробить с ноги, да еще рантом тяжелого «берца», результат будет однозначным.

Послышался неприятный хруст. Одновременно с ним долговязого приподняло над землей. Его копье вместо моего живота пропороло небо – и вылетело из рук хозяина, который со всего маху грохнулся на спину, и остался так лежать в глубоком нокауте.

Что ж, надеюсь, что незадачливый копейщик отделался потерей пары зубов и легким сотрясением мозга, а не переломом челюсти и неслабой черепно-мозговой травмой. Могло быть как первое, так и второе. Когда меня пытаются пырнуть в живот отточенным железом, я силу не рассчитываю. Тем более, если все получится, парень мне потом по жизни благодарен будет. А не получится, значит, помрет без мучений минут через десять, так и не поняв, кто его раздирает на части костяными когтями.

На дверях склада висел внушительный амбарный замок, который, впрочем, меня не остановил. Прямой удар ногой – и проржавевшие шурупы с визгом вылетели из подгнившего дерева, после чего замок сиротливо повис на одной петле. Понятное дело, за состоянием дверей и запоров внутри крепости никто не следил – кому воровать-то? Впрочем, я воровать и не собирался. Только свое забрать.

Мой байк стоял возле самого входа, прислоненный к стене – катить внутрь тяжелую и неповоротливую машину желающих не нашлось. Вот и ладушки, вот и хорошо. Тем более, что ключ зажигания тоже был на месте.

Впрочем, на этом хорошее кончилось. Патронов в коробах по-прежнему не было, а после того, как я завел байк, стало ясно, что и бензин практически на нуле. Вроде когда въезжал в Кремль, побольше его было. Может, кто успел слить немного дефицитного топлива, а, может, я сам просто не заметил за жестким экшеном, что бак почти пустой…