Кремль 2222. Шереметьево

«Вал» недовольно толкнул меня в плечо, и я сделал еще одну мысленную зарубку на прикладе. Пуля вошла точно под козырек кепки, и танкист, резко мотнув головой, сполз обратно в башню. Следом за ним метнулась хвостатая тень, у которой в лапе была зажата бутылка с горящей тряпкой, торчащей из горлышка. В куче мусора мы с Рудиком нашли аж три таких бутылки, заполнили их бензином из моей канистры, а потом я дал мутанту свою зажигалку и объяснил, что надо делать. Признаться, танка я не ждал, думал, что-то типа «КамАЗа» с огнеметом или той же «зушкой» приедет. Но все оказалось гораздо серьезнее. Тем не менее, ушастый сориентировался верно, в отличие от зонных – впрочем, у них и не было повода насторожиться. Мой автомат, доработанный Кузнецом в чернобыльской Зоне, стрелял абсолютно бесшумно, а то, что командир танка обратно нырнул – так мало ли чего ему в голову взбрело?

Рудик же не медлил ни секунды. Метнулся к открытому люку, и одну за другой пошвырял туда все три бутылки. При этом я отметил скорость, с которой мелькали его худые лапки. А по виду и не скажешь, что лемуроподобный мутантишко способен так двигаться. Что ж, неплохо сработано. Полтора литра горящего бензина должны впечатлить экипаж Т-80 – особенно, если в танке есть снаряды. Так что теперь снова мой выход.

За ревом танкового движка, само собой, никто не расслышал низкое рычание мотора моего байка. А потом пехоте и водителю броневика сопровождения стало по-любому ни до чего, когда танк внезапно резко крутанулся на месте, подмяв под себя траками двоих, шедших от движущейся машины в опасной близости. Жуткая картина. Сначала под гусеницу попадает край стопы, а потом всего человека словно засасывает гигантская мясорубка. После чего на дороге остается просто кроваво-грязное пятно с вкраплениями лоскутов одежды.

Но я всего этого не видел. Не туда смотрел. Гораздо важнее жуткого шоу было мне оценить и предугадать дальнейшие действия отряда зонных. Потому, что если ошибусь, то и «миниганы» не помогут. Начнут зонные палить в восемнадцать стволов во все, что движется, и какая-нибудь пуля-дура из свинцового роя аналогичных дур точно найдет свою цель. То есть, меня.

Между тем танк внезапно замер на месте – и его башня раскололась, словно огромный орех с огненным ядром внутри. Пламя плеснуло во все стороны (взрыв боекомплекта в замкнутом пространстве зрелище впечатляющее), при этом свернутое набок и подломившееся книзу орудие танка с размаху заехало по крышке водительского люка бронетранспортера, ехавшего рядом.

Водила «бэтээра» такой подлости от соседа не ожидал, и от неожиданности вильнул влево, подставив мне борт своей машины.

Естественно, такой возможности я не упустил. Дав по газам, я вылетел из своего укрытия, поливая «бэтээр» из обоих пулеметов. Наверно, со стороны я был похож на выходца из ада – сорванные с крыши побеги плюща зацепились за выступающие части мотоцикла, и сейчас развевались на ветру подобно множеству разъяренных змей.

События развивались слишком быстро даже для закаленных жизнью ловцов удачи, поэтому пехота подвисла на секунду, которой мне вполне хватило, чтобы разодрать своими пулеметами нетолстую импортную броню. Судя по тому, как с ней справились «миниганы», она оказалась не толще пяти-шести миллиметров – на коротком расстоянии винтовочно-пулеметный боеприпас калибра 7,62 порвал ее как Тузик грелку и перемолол в кашу все, что было внутри «бэтээра».

Конечно, в следующее мгновение пехота отошла от коматоза, вспомнила, что у нее тоже есть оружие, и попыталась рассредоточиться на местности, прячась за естественными укрытиями. И пока я драл в лоскуты боевую машину, а после, крутанув рулем, объезжал искореженный броневик, некоторым особо шустрым это удалось.

По обеим сторонам от дороги находились остатки каких-то строений – практически идеальные временные огневые точки для тех, кто решил побороться за свою жизнь до конца. А я оказался на открытой местности, где пулеметы ничего не решают, если тебя решили обстрелять с нескольких позиций. И до этого обстрела оставались секунды. Пятнистые серо-синие спины уже маячили в развалинах, а много ли надо автоматчику, чтобы развернуться на сто восемьдесят, упасть за кучу битого кирпича и открыть огонь по одиночной мишени?

Я круто, почти на месте развернул мотоцикл, понимая, что ни черта не успеваю, что зарвался по собственной глупости, что сейчас, вот прям сейчас какой-нибудь небритый вахлак совмещает целик автомата с мушкой, подведенной под невидимую точку меж лопаток на моей спине. У меня всегда начинает зверски ломить тело там, куда целится враг, и ощущение это не из приятных…

И тут вместо выстрелов я услышал крики. Кричали люди, испытывающие нереальную боль, с надрывом, хрипом, захлебываясь собственными воплями и кровью, хлынувшей в их гортани и легкие… Я даже позабыл о своем намерении дать по газам, при этом «качая маятник», что весьма затруднительно делать, сидя на тяжелом мотоцикле. Позабыл, обернулся…

И застыл на месте.