Кремль 2222. МКАД

Действительно, за стеной густого камыша и прибрежного кустарника просматривались величественные развалины высоких зданий. Когда-то в них жили люди, богатые наверно, коль квартиры в эдаких небоскребах покупали. И вдруг — на тебе, апокалипсис. Обидно, наверно. Жил себе, жил, кондоминиум, подземный гараж, развитая инфраструктура, блага цивилизации. И вдруг одним махом — если выжил, конечно, — доставай из сейфа охотничье ружье, выгребай патроны, что запас чисто на самый крайний случай, и топай добывать для семьи не деньги, а воду и консервы. Сейчас это, конечно, далекое прошлое, но я-то пришел из мира, где люди еще живут и надеются на лучшее. Пока надеются… По-хорошему, узнать бы, из-за чего случилась эта самая Последняя война, вернуться домой и постараться найти того, по чьей инициативе нажалась пресловутая красная кнопка. Уж я бы не промахнулся… Хотя нет, утопия это все и мечты несбыточные. Надо жить реальностью. Вот этими самыми кустами, через которые, кроя их семиэтажным, продирается Шерстяной. И тем, что ждет нас за ними… Будущим планеты, в котором я живу уже почти месяц — и, как это ни странно, до сих пор еще жив…

Наконец мы вышли на твердую почву. Шерстяной тут же скинул штаны, сел на корточки и принялся их зашивать. Дело важное и нужное. Воин, сверкающий голым задом через драную камуфлу, это даже не смешно, а, скорее, грустно.

Ион же, напротив, замер на месте, закрыл глаза, словно принюхиваясь. Понятно. Я тоже почувствовал, что с востока тянет дымком.

— Кто-то мясо жарит, — сказал стаббер. — Костров двадцать, не меньше.

А вот это лихо! Я так не умел. Чтобы по едва уловимому запаху определить природу дыма и количество костров — такому не научишь. Это уже врожденный навык охотника, отточенный поколениями людей, вынужденных бороться за выживание в крайне агрессивной среде. У меня даже картинка перед глазами нарисовалась: предок Иона откидывает забрало противорадиационного костюма, нюхает воздух, одновременно хапая изрядную дозу ионизирующего излучения, — и, вновь опустив на лицо прозрачную маску из освинцованного стекла, уводит разведгруппу подальше от костров большого племени нео. И неважно, что он скоро умрет в мучениях. Он выполнил предназначение. Спас своих людей и оставил на земле сына, в генах которого этот навык записан кровью его отца, отдавшего жизнь за других…

— Посмотреть надо, что там, — сказал я, кивнув на руины.

Когда-то здесь был жилой район огромного города. Сейчас же от некогда величественных зданий остались лишь жалкие обломки, полузанесенные землей и песком. Время и природа постепенно превращали развалины в холмы, поросшие деревьями и кустарником. Но вопреки всему из руин вздымались к небу величественные останки многоэтажной башни, формой напоминавшей американский небоскреб. Вершина здания была разрушена, но этажей пятнадцать сохранилось почти в первозданном виде. Кстати, известный феномен постъядерной Москвы. Все вокруг практически сровнялось с землей, а башня стоит себе практически целехонька, хоть заселяйся в нее и живи себе почти так же, как жили здесь люди двести лет назад.

— Согласен, — кивнул Ион. — Осмотреться неплохо бы. Шерстяной, как штаны?

— Порядок, — довольно прокряхтел мутант, влезая в заштопанную камуфлу. — Теперь ничего не страшно.

И щелкнул переводчиком огня своего АК. Давно пора бы, кстати. А то люди за оружие, а он — за штаны…

— Мы с Ионом наверх, Шерстяной с Коляном внизу, стеречь вход, — скомандовал я.

— Почему мы стеречь? — попытался возбухнуть Колян, пока еще плохо осознавший необходимость воинской дисциплины в условиях работы группой. — Я с хозяин идти, защищать, прикрывать…

— Защищать и прикрывать будете вход в подъезд, — отрезал я. — А также наши рюкзаки и мой автомат.

Ион удивленно посмотрел на меня.

— Подниматься всяко по лестнице придется, — пояснил я, отдавая свой «Калашников» Шерстяному. — Если там какая пакость поселилась, то лучше с тепловыми пистолетами идти. Меньше вероятность в тесном пространстве рикошетов нахватать. На мне и так навешано неслабо, так что придется нам одним АК Иона обойтись.

Стаббер кивнул.

— Принято.

— Йу-ху! — воскликнул Шерстяной, вскидывая два автомата сразу и обнажая желтые зубы в зверской ухмылке. Колян недоуменно наставил на мутанта свои камеры.

— Are you American?[8]

— Да щас тебе, пиндос паукообразный, — хмыкнул Шерстяной. — Русские мы, хоть и мохнатые. А это так, следствие перекрестной ассимиляции. Ты ж вон по-нашему лопочешь, и это вовсе не значит, что ты коренной российский робот.

Я не стал уточнять, откуда Шерстяной нахватался таких умных слов — не иначе, от того деда, что карту нарисовал. Да и какая разница? Сейчас мы шли к прямоугольному черному проему, который когда-то занимала входная дверь одноподъездной башни, и меня гораздо больше волновал вопрос личной безопасности, чем болтовня мутанта. Он, конечно, отличный товарищ, но лично меня он гораздо больше устраивал за рулем машины, чем в качестве боевой единицы, прикрывающей тыл. Правда, особого выбора не было.