Крейсер «Очаков»

Еще вечером 14 ноября под руководством кочегара Семена Винника и машиниста Ивана Захарченко (оба — из 32-го экипажа) отрядом из дивизии был захвачен минный крейсер „Гридень”. Трех офицеров его арестовали и отправили в дивизию. Остальные же офицеры во главе с командиром, подговорив часть команды, попытались было увести корабль к „Ростиславу”, но им помешал матрос Степан Красников. С помощью пришедших рабочих порта этот корабль всю ночь готовили к выходу в море.

Днем ушел на рейд в распоряжение „Очакова” портовый баркас „Нико”; им управлял рулевой с броненосца „Синоп” Иван Краснощек (по некоторым данным, он должен был буксировать с рейда учебное судно „Прут”).

Остались незахваченными стоявшие у набережной адмиралтейства новые миноносцы: „Живучий” (с него все патроны командир перевез на канлодку „Терец”), „Живой”, „Завидный” и „Звонкий”. Их офицеры сумели парализовать попытки отдельных матросов присоединиться к восставшим и поднять 15 ноября красные флаги. Посланцы же дивизии не смогли справиться со своей задачей. Так, патруль, прибывший к „Звонкому”, несмотря на настояния активного революционера машинного квартирмейстера Максима Чернышенко — сподвижника погибшего днем в бою на „Свирепом” Ивана Сиротенко, ограничился лишь призывом к команде поднять пары и примкнуть к „Очакову”.

Нет никаких сведений хотя бы о попытках захватить исправный миноносец № 260, который в 8 утра вышел, а в 9 час. 40 мин. вернулся в Южную бухту.

В глухой обороне затаились разоруженные в Южной бухте броненосцы — „Чесма” в адмиралтействе и „Георгий Победоносец” у причалов дивизии, неподалеку от блокшива „Опыт”, по левому борту которого стоял „Свирепый”. Привести в действие эти большие корабли, почти не имевшие на борту команд, было, судя по всему, и вовсе невозможно. Офицеры и вахтенные на обоих броненосцах, прекратив всякое сообщение с берегом, рассчитывали на случай захвата спасаться на другой стороне бухты.

Затянулось присоединение к „Очакову” канонерской лодки „Уралец”, хотя еще 14 ноября на ней по настоянию минно-машинного квартирмейстера Георгия Дорофеева была арестована часть сопротивлявшихся присоединению матросов (но почему-то остались на свободе офицеры). Только днем 15 ноября прибывший на „Уралец” внушительный вооруженный караул из дивизии потребовал от вахтенных поднять красный флаг, развести пары и отдать швартовы, но вывести корабль к „Очакову” не удалось.

Не было единства и в командах стоявших поблизости учебного судна „Днестр” и минного заградителя „Буг”. Упорную борьбу за перелом настроения команды „Днестра” вели хозяин трюмных отсеков Иван Алексеенко, сигнальщик Феофан Букин и боцман Петр Корниенко. Лишь по прибытии днем 15 ноября из дивизии депутата корабля телеграфиста Архангельского, как доносил исполнявший обязанности командира капитан 2 ранга А. Л. Лятошинский, команда окончательно вышла из повиновения, отправила офицеров под арест в кают- компанию, подняла красный флаг и начала готовиться к выходу на рейд.

На „Буге” сильная группа революционеров во главе с машинным квартирмейстером Антоном Бородиным и минером Марком Шаталовым сумела поднять команду по первому же призыву подошедших представителей дивизии. Подавая пример другим кораблям, днем 15 ноября „Буг” поднял красный флаг.

Так в последние сутки восстания складывалась обстановка в Южной бухте. Высокий революционный порыв многих матросов и целых экипажей находившихся здесь кораблей был реализован далеко не полностью и не обеспечил той своевременной поддержки, в которой так нуждался „Очаков”, остававшийся на рейде почти в одиночестве.

Стоявшая на бочке в Южной бухте канонерская Расположение кораблей на рейде Севастополя в день восстания 15 лодка „Терец (командир капитан 2 ранга Петров, ноября 1905 г. (по схеме из фондов ЦГАВМФ СССР) старший офицер — лейтенант М. Ставраки) пыталась помешать захвату миноносцев и выходу „Свирепого”, а когда это не удалось (с проходившего миноносца пригрозили пустить мину), в 6 часов утра перешла на Большой рейд — под защиту броненосца „Ростислав”. Здесь, убедившись в полной благонадежности экипажа „Терца” (в его составе были в основном ученики — строевые квартирмейстеры), начальник эскадры приказал канонерской лодке занять позицию у выхода из Южной бухты, став на бочки парохода „Эриклик” у таможенной пристани.