Кречет 3

Плечо царапнула пуля. Вторая прожужжала возле уха. Черт! Чуть не сдох! Я остервенело давил на спуск поливая очередями сразу три окна. Из любого из них мог вылезти враг. Тридцать патронов улетели за несколько секунд. Я отщелкнул пустой рожок и молниеносным движением воткнул другой, вытащив из кармана разгрузки. Дернул затвор и снова нажал на спуск, не дожидаясь пока бородатые морды высунутся из окон. И вовремя. В этот миг, как раз апостолы пошли на вторую волну. Скопом повалились из окон. Они больше не пытались по мне палить, и выскакивали разом, падая на землю. Кого-то мои пули догнали, кого-то нет.

Нескольким из них удалось встать на ноги и открыть по мне ответный огонь. Мне пришлось нырнуть назад за угол. Я встал на колено и, выглядывая из-за горящего угла дома, отстреливал гадов одиночными. Судя по их предсмертным крикам, мои пули попадали в цель.

Мародеры стреляли в ответ, но они были слишком пьяны, чтобы бить прицельно. Палили наобум, но и это было для меня опасно. Шквал картечи жужжал где-то рядом. Несколько раз картечины оцарапали кожу.

Наконец, до апостолов дошло, что против автомата им ничего не светит. Оставшиеся в живых кинулись наутек.

Свет от пожара выхватывал их бегущие силуэты и делал неплохой мишенью. Я больше не прятался, встал на колено и отстреливал убегающих одиночными. Прыти они особо не проявляли. Ноги их заплетались от выпивки, они падали и, громко матерясь, пытались бежать дальше. Но тут их настигали мои пули. Девятимиллиметровые кусочки свинца со стальным сердечником били четко и метко. Пробивали тела, дробили кости и превращали беглецов в трупы. Через минуту все было кончено.

Я встал с колена, когда вдруг один из «трупов» вдруг ожил, вскочил на ноги и рванул прочь.

Вот сучонок! Он даже не ранен! Видно, упал и притворился мертвым, а когда выстрелы прекратились решил попытать счастья. Но счастье сегодня не на твоей стороне. А завтра у тебя уже не наступит никогда.

Я не стал его убивать сразу, решил кое-что обсудить. Направил ствол по низу и полоснул очередью по ногам, почти не целясь.

У-у-у! — завыл койотом апостол и покатился по земле.

Из-за угла дома показались Аким и Прохор.

— Все! — замахал руками Аким. — Больше никого нет в доме! Вон как полыхает, если и был кто, то задохся давно. Положили мы шестерых, что из окон вылезли.

— А где еще двое твоих людей? — обеспокоенно спросил я.

— Убили их ироды! — Аким подбежал к катающемуся по земле раненному апостолу и зарядил ему пинка под ребра.

Тот заблажил еще сильнее. Я подошел к раненному и, наступил на грудь, направив ствол автомата в морду:

— Говори, сука! Сколько вас⁈ Где остальные?

Я посчитал трупы, их оказалось семь, плюс этот раненный и шестеро трупов с той стороны дома. Всего получается четырнадцать. Ах да, еще часовой с вышки. Пятнадцать. Это гораздо больше, чем обещанных десять человек. Может, еще где-то рыскают их напарники?

Но апостол раскрывать численность банды не торопился. Он понял, что уже не жилец. С перебитыми ногами он далеко не уйдет. Даже если мы его отпустим. Смерти он не особо боялся, видно, уже привык рисковать.

Вместо ответа на мой вопрос, он плюнул мне в лицо. Но лежа харкать неудобно, и плевок получился дохлый, я легко от него увернулся.

— Повторяю вопрос, — процедил я. — Если ответишь, то умрешь быстро. Если нет…

Я достал нож и убрал автомат за спину.

— Иди на хер, чертов ублюдок! — зарычал апостол. — Чтоб твои мозги сожрал самый гнилой упырь! Много мы вас таких по лесам забили, жаль, что тебя раньше не встретили! Жрал бы ты сейчас землю!

— Мы друг друга не поняли и не с того начали, — миролюбиво проговорил я и схватил апостола за ухо.

Чирк! Отточенное лезвие полоснуло плоть, и ухо осталось у меня в руке.

— А-а-а! — заорал апостол. — Су-ука!!!

Я поднес окровавленное ухо ему под нос:

— Тебе уши нужны или нет?

— Нужны, нужны! — заорал он.

Я схватил его за второе ухо:

— Ну раз нужны, я их отрежу и сложу тебе в карман.

— Нет! Не надо!

— Ты же сам сказал, что нужны, — с деланным удивлением ответил я.

— Не нужны-ы! — выл апостол.

— А ну тогда я их выкину.

Чирк! И второе ухо оказалось у меня в руках.

Апостол заблажил еще больше. Я демонстративно отшвырнул его уши в сторону и вытер клинок о его лохмотья.

— У тебя есть еще пальцы, — сказал я. — Ты помнишь? И другие выступающие части.

— Что тебе нужно? — выл сатанист.

— Сколько вас, где остальные?

— Нас было чуть больше двадцати, когда мы напали на староверов. После стычки осталось пятнадцать. Других нет!

— Еще есть отряды апостолов по близости? Вы с кем-нибудь контактировали⁈

— Ни с кем! Я не знаю, есть ли еще наши, все разбрелись кто-куда после падения Велиара!

— Врешь, сука! — рявкнул я и ткнул его ножом в плечо.

Клинок погрузился наполовину в мышцу, я чуть повернул рукоять.

— А-а-а!!! — с новой силой заорал сатанист. — Я не вру! Это правда! Почему ты не веришь⁈

— Теперь верю, — кивнул я и, вытащив нож из его плеча, воткнул ему в глаз.

Широкий клинок рассек глазное яблоко, выдавив его наружу, и прошел дальше. Кость глазницы хрустнула, пропуская нож. Острие вонзилось в мозг, и апостол замер навсегда.