Креативный мозг. Как рождаются идеи, меняющие мир

Этот вопрос начал сильно волновать меня еще много лет назад, когда я был студентом Московского государственного университета. Я чувствовал, что необходим совершенно новый подход к специализации полушарий, подход, основанный на предположении о непрерывности эволюции, явной для многих видов. Я выступил с идеей о том, что фундаментальная разница между функциями двух полушарий основана на различии между когнитивной новизной и когнитивной известностью. Левое полушарие преуспевает в обработке информации, используя установившиеся когнитивные закономерности и стратегии. И наоборот, правое полушарие выходит на сцену, когда организм сталкивается с истинно новой ситуацией, для которой не существует ранее сформированных закономерностей, стратегий и даже решений, которые могут быть с успехом использованы.

Новизна и привычка

Со временем я начал называть эту идею о специализации полушарий теорией «новизны-привычности». В отличие от традиционных подходов, теория новизны-привычности относится ко всем видам животных, способным учиться, и она обеспечивает базис для изучения различий между полушариями у разных видов. Не отрицая доминирования левого полушария в отношении речи у человека, можно рассматривать этот факт как частный случай более фундаментальной взаимосвязи левого полушария и когнитивной привычки. И, в отличие от концепции «креативности», понятие «новизны» можно ввести в оборот просто и однозначно.

Когда изучают креативность у людей, их просят отгадывать загадки, которые требуют «выходящих за рамки» решений. Но является ли решение «выходящим за рамки», оценивается субъектом и субъективно. И наоборот, новизну можно с легкостью определить эмпирически для каждого отдельного индивидуума на основании изучения его предыдущего опыта. Использование способности справляться с новизной как косвенного показателя креативности также обеспечивает основу для моделирования на животных, что расширяет горизонты исследований креативности с точки зрения эволюции. Не так-то легко определить, что такое «творчество» у крыс или обезьян, но намного легче придумать новаторское задание для этих созданий, основываясь на наших знаниях об экологическом окружении и типичном жизненном опыте животных. На самом деле ученых все больше привлекают способы, которые используют животные при столкновении с новизной, и результаты исследований говорят нам о том, что существуют эволюционные корни творчества. Мы поговорим об этом позже, в Главе 8 этой книги.

Сколько же существует доказательств за (или против) теории «новизны-привычности»? Этот вопрос задал мне Луис Коста несколько лет спустя, когда я обосновался в Нью-Йорке. Лу оказал важное влияние на мою жизнь после того, как я эмигрировал из Советов в Соединенные Штаты в возрасте 27 лет и мы подружились. Лу был старше, он уже был известным нейропсихологом, профессором и в прошлом деканом факультета крупного университета. По характеру Лу был более осмотрительным и методичным, чем я. Когда я впервые поделился с ним теорией «новизны-привычности», он отнесся к этому скептически. Это было слишком радикально, слишком отличалось от превалирующего взгляда на специализацию полушарий. Но, вместо того чтобы с ходу отвергнуть теорию, Лу помог мне обрисовать тот круг доказательств, который был необходим для проверки гипотезы, и помог разработать дизайн соответствующих экспериментов. Как это часто бывает в науке, мы с помощью присоединившегося к нам научного сотрудника Боба («Чипа») Билдера, ныне профессора Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе, тщательно изучили публикации на эту тему, прежде чем приступили к собственным экспериментам. Оказалось, что многие данные, которые мы искали, уже были опубликованы, по частицам и крупицам, и ожидали кого-то, кто приведет их в согласованный вид.

Мы с Лу вместе написали статью, которая явилась, вероятно, первой научной публикацией, заявляющей о теории «новизны-привычности». Статья была снабжена громоздким заголовком: «Различия полушарий в приобретении и использовании наглядных систем»². Когда бы я ни обращался к этой, очень старой статье, я слышу мой русский акцент в периодически попадающихся странных построениях фраз. Но «старый» не всегда значит «неверный» или «устаревший» (вспомните-ка таблицу умножения!). Многие мои последующие исследования, в том числе самые недавние, основывались на этой идее – получившей развитие с появлением современных методов нейровизуализации и их применением для изучения некоторых неврологических расстройств.

Идея новизны-привычности привела к ряду прогнозов, и именно они сделали эту идею проверяемой путем серьезных исследований. Давайте сделаем эти прогнозы:

• Сложный, специализированный навык, приобретение которого требует много времени, обоснуется, скорее всего, в правом полушарии у новичка и в левом полушарии у профессионала.

• У одного и того же человека хорошо отработанный навык будет основан, скорее всего, на структурах в левом полушарии, в то время как сопоставимый, но менее отработанный – в правом.