Кража

Приняв безразличный вид, она спросила:

– А кто написал эту картину?

– А почему вы спросили? – поинтересовался он изменившимся голосом. – Вам понравилась эта работа?

Ноэль поняла, что ступила на зыбкую почву. Кажется, она заинтересовалась работой другого художника, и это задело Андре.

– Андре, я не говорила, что восхищаюсь этой картиной. И не настолько я разбираюсь в живописи, чтобы быть судьей мастера. Я только спросила…

– Не надо извиняться, моя прекрасная Ноэль… – Он подвел ее к картине, не сводя глаз с полотна. – Это недавнее и весьма удачное приобретение Бариччи. Не правда ли, картина чарует и гипнотизирует. И я польщен тем, что вы заметили ее даже с такого расстояния.

Ловко обогнув Грейс, он ухитрился схватить Ноэль за руку и поцеловать ее затянутые в перчатки пальчики.

Ноэль осторожно отняла руку и, смешавшись, спросила:

– Не понимаю, почему вы польщены. Разве она?… – и осеклась, взглянув на торжествующего Андре. – Вы хотите сказать, что это ваша работа?

– Вы угадали. Ноэль смотрела на картину, пытаясь найти на ней подпись художника. Должно быть, это было одно из полотен, о которых говорил Эшфорд, – имя автора на ней прикрывала рама. Массивная рама с толстыми объемными краями.

– Потрясающе, – искренне восхитилась Ноэль. – Хотя она абсолютно не похожа на другие ваши работы. Ваш талант меня потрясает.

– Я пишу в любой манере, и все образцы работы моей кисти представлены в галерее Франко, – не боясь быть нескромным, заявил Андре, бросая на нее жгучий взгляд, и даже объемистая грудь Грейс не помешала ему. – Это впечатляет куда больше, чем деятельность служащего страховой компании. Не так ли?

Ноэль сделала вид, что, не заметила этой язвительной реплики Андре.

Она действительно была восхищена его талантом.

– Я просто потрясена вашим даром, Андре, – сказала Ноэль потеплевшим голосом.

– Ваша красота – тоже дар, – рассмеялся он бархатистым смехом. – Не менее редкий…

– Нет, Андре, не сравнивайте. Думаю, нет такого сюжета, который вы не смогли бы запечатлеть…

Лицо Андре приняло жесткое выражение. Глаза беспокойно обежали зал.

– Будь у меня возможность спокойно работать, я превзошел бы всех мастеров. И когда-нибудь это случится.

– Не сомневаюсь, что так оно и будет, – поспешила заверить Ноэль, удивленная его горячностью.

Что это? Ревность профессионала к соперникам или что-то другое? Стараясь понять его, она повернулась, следуя взглядом за ним.

«Осторожнее, Ноэль, – остерегала она себя. – Не обижай и не отталкивай его».

– В этой комнате собраны шедевры, за которыми будущее, – начала Ноэль. – Я слышала, что из галереи было продано на аукционах несколько очень ценных картин. Вы когда-нибудь видели эти полотна? Возможно, и сегодня вы пишете не хуже этих мастеров. Во всяком случае, вам есть у кого поучиться.

Он небрежно пожал плечами:

– Иногда я вижу их и их полотна. А учиться предпочитаю на собственных работах. Уверен, что подлинный художник мыслит оригинально, должен работать по-своему, а не пытаться воспроизвести уже сделанное кем-то.

– Вы, наверное, правы, – пробормотала Ноэль, соображая, как заставить его вернуться к вскользь брошенному слову «иногда»… Что же за бесценные работы побывали в этих стенах. Но Андре настолько был поглощен собой, что говорить о других не собирался. О Господи! Даже если бы в галерее сейчас появился микеланджеловский «Давиды и, подошел к нему вплотную, Андре не заметил бы его – ведь на скульптуре не стояло бы его имя.

Во всяком случае, пока что ей не удалось вытянуть из Андре никакой информации. Она не продвинулась ни на дюйм. А время неумолимо бежит. Бариччи все еще на свободе…

– Мой дар уникален, Ноэль, – прошептал Андре, протягивая к ней руку и касаясь пряди ее волос. – Моя страстная натура не знает преград ни в чем. И это касается всего, всех граней моей жизни.

Грейс громко кашлянула, и Андре неохотно отстранился от Ноэль, а рука его вяло и безвольно повисла вдоль тела.

– Позвольте вам кое-что показать, – встрепенулся он и подвел Ноэль к пейзажу, от красоты которого у нее захватило дух.

На полотне были запечатлены йоркширские скалы, обрывающиеся к Северному морю. На самой вершине одной из скал стояла молодая прелестная женщина, ее темные волосы трепал ветер.

– Обратите внимание – рама здесь очень тоненькая, она не мешает смотреть на картину. Я намеренно использую очень простые и узкие рамы, ибо давно понял, что взгляд зрителя не должен цепляться за безвкусную кричащую раму, в которую заключена картина. Этот пейзаж, если хотите, – мой вклад в успешную деятельность галереи Франко.

Высокопарность последней фразы немного удивила Ноэль. Ей показалось, что за ней кроется какой-то пока непонятный для нее смысл…