Красный жук

«Не трогай бабу. Нет смысла. Это простая лаборантка. Ключ от сейфа у мужика. Он появится с минуты на минуту. Вместе с ним войдешь в помещение, образцы сыворотки хранятся в сейфе, заберешь все, что найдешь, мужчину можешь прикончить. Уколешься, и отдашь сыворотку „визитеру“. Уяснил?»

«Уяснил! А я не подохну, до этого времени?!»

«Если все еще живой, значит не подохнешь. Слушай команды, и все будет в порядке», – голос замолчал.

Кащей скорчился в своем убежище. Сточенные зубы выстукивали звонкую дробь, сердце хаотично металось в груди. Гулкое эхо принесло с лестницы звук громких шагов. В коридоре появился высокий черноволосый мужчина. Человек изготовился к прыжку. Время текло медленно, секунды ползли как ленивые улитки. Мужчина нажал код, дверь распахнулась, и тотчас, Трутнев вырывался из своего укрытия. За долю секунды он пересек широкий коридор, и как разъяренный шакал накинулся на ученого. Только строгие инструкции таинственного голоса помешали ему немедленно совершить убийство.

– Где шырево?! – шипел он, брызгая слюной. – Говори, где шырево, глотку порву!

В коридор выскочила Людочка.

– Боже мой! Алексей Семенович! Что здесь происходит?

Несмотря на то, что действие сыворотки иссякало с каждой упущенной секундой, Трутнев был еще достаточно быстр и силен, для того, чтобы отпустить на мгновение мужчину, и сильным ударом отключить девчонку. От толчка Люда упала на пол, стукнувшись затылком. Воспользовавшись тем, что его руки оказались свободны, Травкин выхватил из кармана трубку, и вдавил красную кнопку. Тотчас железные пальцы вырвали аппарат, горло сдавила удушающая петля.

– Где шырево?! Отвечай, козел!

– Там… – теряя сознание, мужчина кивнул на распахнутую дверь лаборатории.

Тиски ослабли.

– Живо давай все, что у тебя есть!

Ученый с трудом поднялся на ноги, сказывался и недосып, и нервное истощение. Голова кружилась, в ушах стоял колокольный звон. Первым делом, он бросился к женщине, прижал пальцы к ее шее. Слабый, редкий пульс. Жива…

– Оставь эту суку! Открывай сейф, быстро! – смрадный запах волчьего дыхания обдал лицо. Изо рта монстра летели кровяные сгустки, скулы черные, будто опаленные загаром, острые пурпурные зрачки. И сладкий, текучий привкус формалина. Травкин ощутил приступ гнева, какого никогда не испытывал ранее. Он забыл о том, что является солидным ученым, совершившим значительное открытые в науке. Прочь вылетела из головы соблазнительная мысль о грядущей карьере, переезде в Москву, получение всяческих премий и наград. Все исчезло в один миг. Блистательное будущее захлебнулось в багровой пене ярости, что захлестнула благоразумного человека. На полу лежала без чувств раненая женщина. Его женщина! Все остальное теряло смысл. Он – никакой к черту ни ученый, он – обычный самец, защищающий самку от бешеного зверя. Накипь лютой, необузданной злобы выплеснулась в зверином рыке, в клокочущей лаве захлебнулись тысячелетия цивилизации. Как хрупкие обломки ветхого судна разбитого при кораблекрушении они тонули в водовороте первобытной ненависти к врагу. Мужчина кинулся на монстра, вкладывая в удары злобу и силу древнего прапрапращура. Кащей растерялся. Сил ему пока хватало на то, чтобы свернуть ботанику шею, но тогда он не получит заветную дозу. Все идет не по тому плану, что сулил голос. Он с трудом увернулся от града ударов, из разбитого носа текла кровь. Трутнев отскочил на безопасное расстояние, и застыл в нерешительности. Голова кружилась от ударов ученого, он едва не отрубился, когда размашистый хук прилетел ему в скулу. Травкин расценил оторопь наркомана как проявление трусости, очертя голову кинулся в атаку. Тот опять ускользнул, но уже медленнее. Двигаться с былой легкостью становилось труднее, сердце красноречиво взывало о пощаде, в глазах двоилось. После недолгого раздумья, Кащей все-таки решил отключить агрессора, выбросил кулак, от удара ученый пошатнулся, глаза застила текучая дурь, налицо глубокий нокдаун, но ненависть позволяла ему оставаться на ногах. Лестница задрожала от звучных шагов, в коридор выскочил запыхавшийся Кармазин. Он мгновенно оценил обстановку, заслонил Травкина.