Красный Жук

Разумеется, Степан Ерофеевич поинтересовался: откуда такая уверенность в скорой войне с финнами? Гость служит в Генштабе? И в каком звании: генерал или всего лишь полковник?

Оказалось, капитан. А с ротой, которая доказала свою эффективность в боях на Халхин-Голе, просто не знают, что делать. Поэтому официально они сейчас просто собирают в Польше информацию для Генерального штаба.

Насчёт войны с Финляндией не нужно быть генералом, чтобы видеть её неизбежность. Для начала гость поинтересовался, сомневается ли товарищ Щербин в намерениях Германии напасть на СССР. Степан Ерофеевич не сомневался. А есть ли сомнения у товарища Щербина, на чьей стороне будет Финляндия? Степан Ерофеевич и на этот счёт не имел сомнений: финны, конечно, присоединятся к Германии.

Тогда товарищу Щербину будет интересно узнать, что от Ленинграда до границы менее тридцати километров. Кстати, и от Минска до бывшей границы с Польшей было точно столько же. Для сравнения, тяжёлое немецкое орудие 24 ст Канопе 3 имеет максимальную дальность тридцать семь километров.

У бывшего царского пластуна нашлось ещё много вопросов к командиру красных диверсантов. Два очень разных человека, но с одинаковыми повадками хищников, проговорили всю ночь и нашли устраивающее обоих решение.

С утра Степан Ерофеевич утрясёт текучку, передаст бразды правления помощнику и оформит первый за все годы службы отпуск. То есть где-то через недельку он приедет и посмотрит на бойцов, из которых капитан хочет сделать современных пластунов, как он выразился, «спецназ». Что в его силах, покажет и подскажет, но если до 1 декабря 1939 года войны не будет или она будет не такая кровопролитная, как предполагает его гость, Щербин возвращается назад в своё лесничество.

Назад Пласт не вернулся, а после того, как оценил потери РККА в Зимней войне, только посуровел лицом и вырезал крепкую трость из ясеня.

Физкультурники и Богомол

«А вот сейчас в самый раз, злые, напряжённые».

Мол резко выдохнул и заговорил, не повышая голоса, прекрасно зная, что его всё равно услышат:

– Так, бойцы. Я Богомол, можно просто Мол. Как вы уже поняли, старший по рукопашке. И стою я в круге, очерченном толстой красной линией. Все видят?

– Да! – вразнобой, но довольно громко ответили курсанты.

– Хорошо. Задача простая как лом: по одному идёте ко мне и пытаетесь любыми способами меня из круга убрать. Любыми! Нокаут, болевые, просто можете вытолкнуть. Ну и, разумеется, самим нужно остаться внутри круга. Когда один вылетает, не ждём, сразу идёт второй. Всё ясно?

– Ясно!

– Не слышу.

– Ясно!!!

– Прекрасно. И да, самое главное. Как только кто-то из вас меня вытолкнет, сразу прекращаем тренировку и все идём в столовую.

И понеслось. Со стороны происходящее казалось каким-то избиением младенцев, но только казалось. Сказать, что Молу было легко – сильно погрешить против истины. Вытолкнуть из круга шестьдесят девять тел весом от шестидесяти до восьмидесяти килограммов – нелёгкое дело, даже если они не сопротивляются. А эти тела не только сопротивлялись, но и сами с большим энтузиазмом пытались сделать Молу больно. Только не нужно думать, что это были какие-то бракованные тела с садистскими наклонностями. Нет, просто тела хотели кушать.

Иван Жуков смотрел, как бойцы, отделение за отделением, пытаются что-то противопоставить мастерству инструктора с таким говорящим позывным Богомол. Называть мастера Молом даже про себя у Ивана не поворачивался язык. Жук лихорадочно перебирал варианты атаки, и по мере того как уменьшалось количество курсантов, отделяющих его от схватки, всё очевидней была бесперспективность затеи.

Бойцы один за другим нападали на Богомола, который, обманчиво расслабленный, стоял точно в центре круга. Дальше бой развивался по двум сценариям. Те, кто пытался, пользуясь скоростью, с ходу сбить Мола с ног, просто не могли нормально по нему попасть. Мол казался гуттаперчевым, перепрыгивал тех, кто бросался в ноги, подныривал под руки желающих обхватить, просто уклонялся от курсантов, лезущих напролом. Но независимо от того, какую тактику применяли бойцы, итог оказывался один: Мол, не сходя с центра круга, чуть подправлял траекторию их движения, и парни сами выбегали, вылетали или даже выпадали за черту.

Тем, кто применял ударную технику, Мол давал несколько попыток ударить себя, а потом показывал, как нужно это делать. Иван всегда думал, что в драке эффективны только удары в голову или туловище. Сейчас он кардинально изменил своё мнение. Богомол предпочитал простые решения: прямой выпад рукой, удар ногой по ногам, но благодаря скорости его противники просто не успевали реагировать.