Красный Жук

На этот раз, к удивлению гостя, хозяин бурного восторга не проявил. Карл Густович замер, взгляд его стал строгим и холодным, лицо застыло, а брови начали мелко подрагивать; казалось, человек в уме решает сложную математическую задачу.

– Карл Густович, вы как будто не рады или начальства опасаетесь? Так мы Командира вашего попросим, по-доброму попросим. Как думаете, не откажет он старому большевику?

И снова нетипичная реакция. Доктор сначала улыбнулся, а потом начал хохотать:

– Простите, Алексей Николаевич, просто представил, как кто-то просит Командира не по-доброму. Давайте и я вам свою историю расскажу. В этом году мне исполнится 55, значит в 17-м было… так… 31 год, точно. Как тогда было модно – идеалист, монархист и как врач принципиальный противник насилия. Любимая работа, прекрасные перспективы, и вдруг в одночасье всё поменялось.

В Петрограде меня ничего не держало, родителей похоронил, женой так и не обзавёлся. Уехал я в маленький посёлок на краю империи, убежал от войны и спрятался там, думал, пару лет пережду, и всё станет как прежде. Лечил как мог коренное население в обмен на стол и кров и ждал.

В 26-м не выдержал, вернулся к цивилизации, мотался по стране, перебиваясь случайными заработками. Натерпелся по самое не хочу. И голодать приходилось, и под открытым небом ночевать, и битым быть. В 29-м осел в Казани, работал простым хирургом, хотелось одного: чтоб не трогали. В коммунизм не то чтобы не верил, а знаете, Алексей Николаевич, коммунизм сам по себе, а я сам по себе. С людьми не сходился, да и они с бывшим дворянином не особо старались подружиться.

А потом главврача сняли и назначили нового, идейного. На митингах у него выступать получалось гораздо лучше, чем людей лечить. Год терпел, а потом не выдержал, высказал ему всё, и уже на следующий день дали мне хороший пролетарский пендель. Каким чудом не посадили, как классово чуждый элемент, до сих пор удивляюсь. Степан Лобанов вам правильно сказал: запил, опустился. Как представил, что опять придется скитаться... Дальше почти два года как в тумане.

Подобрала меня какая-то ватажка оборванцев. Теперь уже лечил за выпивку вывихи, порезы, пару раз роды принимал. Господи, чем только себя не травили.

А осенью 39-го я встретил Командира. Ну как встретил… Мы в порту на каком-то складе отходили от очередной пьянки. Не помню уже, то ли разгрузили что-то, то ли ещё как деньги добыли. Напились знатно, человек пятнадцать вповалку лежало. А тут – дверь пинком чуть с петель не сорвали – входят две фигуры. Один военный молоденький с саквояжем, другой солидный и постарше в цивильном костюме. У нас был один, кулаки пудовые, да мозг куриный, так и звали Амбалом, навроде звеньевого. Вот он навстречу вошедшим и шагнул, успел только спросить: «Чё те надо, мусор?». А больше ничего не сказал, военный его легонько так пальцами в горло ткнул, Амбал и прилёг на пол, за шею держась. А солидный на меня указал: «Этот».

Тогда военный ставит этот саквояж прямо на пол, вынимает 5-литровую бутыль, ставит рядом, выпрямляется уже с пистолетом в руке, и говорит: «Граждане люмпены, предлагаю купить у вас доктора. В бутыли спирт, решайте быстро, будете вы сегодня пьяные, но живые или трезвые, но мёртвые». Вот так, Алексей Николаевич, и познакомились.

– Да, Карл Густович, потрепала вас жизнь. Но насколько я помню, крепостное право у нас ещё до вашего рождения отменили. Да и вы дворянин-с, – лукаво заметил гость.

– Ваша правда, Алексей Николаевич. После того, как меня в баньке отпарили, да рассолом отпоили, да одежду новую выдали взамен сожженной, был у нас с Командиром разговор. Очень непростой для меня разговор. О смысле жизни, об ответственности дворянина, о будущем России. О том, что власть меняется, а народ остаётся, о том, что позиция пацифиста перед лицом страшной войны с фашизмом – это позиция страуса и предателя.

Почти два года прошло, а как сейчас помню его отповедь. «Кто такой дворянин? Изначально это человек, принявший крест служения на благо своего народа под началом царя, который в свою очередь, как отец родной радеет о всём своём народе. А сейчас?! Дворянство выродилось к началу ХХ века, выродилось полностью. Вместо службы остались, как сказал один поэт, лакеи, юнкера и вальсы Шуберта и толстый болт, положенный и на обязанности, и на Россию. А ваш любимый царь?! Да дом Романовых возглавил это вырождение! Бездари, алкоголики и педерасты! Разве большевики свергли Николая, разве рабочие и крестьяне? Нет! Его же генералы во главе с Корниловым! А большевики спасли страну от анархии и распада на вассальные территории под протекторатом той же Англии и Японии. Оглянитесь вокруг, Док: бесплатное образование и медицина. Индустриализация. Вы же видите, сколько сделано за неполные 20 мирных лет! Так и доживёте свой век амёбой? Или всё-таки воспользуетесь шансом стать человеком, которому не стыдно самому себе в глаза смотреть?»