Красный вариант

– Ну, – Аист замялся. – А до этого были наши мины.

Ион решил, что услышал достаточно, чтобы больше не задавать вопросов.

Группа перепрыгнула через небольшие, в половину человеческого роста, дорожные ограждения.

– Помню, как бензин отсюда сливали, – сказал Воробей. – Тогда казалось, что его надолго хватит. Только на ходу уже ничего не осталось. Да и с дорогами напряг. Нас тогда больше было. Может, как-нибудь за шкаликом расскажу.

Кондор остановился, повернулся, сделал Аисту знак. Тот кивнул, скинул с плеча дальнобойную винтовку, присел на колено и стал оглядывать крыши строений в прицел. Ион не помнил этой винтовки. Похоже, Аист взял ее из очередного схрона «Птиц». Вряд ли Кипарис расстался бы с такой вещью, если бы он ею обладал.

– «Гулливер» чист, – сообщил Аист. – Можно идти.

– Гулливер?

– Вон тот высокий дом, – сказал Феникс Иону. – Там иногда снайперы сидели. Правда, это было давно, но проверить не мешало.

– Снайперы – это ерунда, – сказал Аист. – Да и растяжки обезвредить можно. Нынче их ставить – только проволоку переводить. Вот когда их на фотоэлементах ставили… помнишь, Феникс?

– Помню, конечно. Нехорошо они придумали тогда.

– Ну, а я о чем… батарейки, правда, у них там сели, и заменять их не стали.

– Фото… что? – не понял Ион.

Аист помотал головой.

– Забудь, – сказал он.

Ион решил так и сделать. Куда ему до знания способов, которыми добытчики верхнего мира защищали свои владения? Тут были сотни нюансов, о которых он понятия не имел. Возможно, он бы понял, как из старых машин слить топливо – в те времена, когда оно, конечно, еще там оставалось. Но его знаний мира не хватило бы, даже чтобы распознать транспорт, пригодный для передвижения по изуродованному рельефу города на семи холмах. Что из этого металлолома, вдоль которого Кондор вел команду, является морально и физически устаревшими жестянками, а что еще можно привести в порядок? Наверняка параметры «хорошего авто» до Катастрофы были совсем другими – больше зависящими от внешнего вида, а не от проходимости…

– Вот тут наша достопримечательность, – сказал Кондор. – Разлом. Красота, правда?

Поперек их пути, примерно по диагонали, шла гигантская борозда, метров в двадцать шириной и в десяток глубиной. Узнать же ее протяженность не представлялось возможным – трещина словно рассекала город надвое, теряясь в наползающем утреннем тумане, словно кто-то от души перепахал Киев наискось гигантским плугом.

– Прямо карьер, да? – произнес Аист. – Мы так и не поняли, что за зенитки тут работали. Во время Катастрофы прошлись здесь чем-то, от министерства через «бессарабку» и до «тараса» – парк был такой. Раньше даже думали, что станция Крещатик недоступна именно из-за удара. Тогда еще не знали, что к красным нет прохода ни на каких станциях.

Ион стоял на краю рва. На его дне блестели ржавые металлические детали.

– Погодите-ка, – он прокрутил в памяти некоторые данные. – Здесь же Метроград как раз и должен находиться.

– Ну и что?

– Прямо под этим рвом.

– Именно так, – сказал Аист. – Метроград сейчас – лишь малая часть того комплекса, каким он был до войны. Уцелел маленький кусок. Туда мы сейчас и идем.

Кондор шагнул в ров, остальные – за ним.

– Один из входов в Метроград – внутри Разлома, – сказал он, скользя сапогами по комьям грязи. – Другие работающие входы нам неизвестны.

Путь по дну рва был ничуть не легче. Ион ступал строго по следам Кондора. Интересно, как он определяет отсутствие мин в этой мокрой земле? Где гарантия, что там, справа, за насыпью, не сидит пулеметчик? Может, и впрямь за долгие годы люди привыкают к неожиданностям? Одни расслабляются, другие смиряются. Устанавливается некий негласный договор, своего рода кодекс поведения – что можно и чего нельзя. И что происходит, если кто-то нарушает правила войны?

– Помнишь Ольшанского, Феникс? – неожиданно спросил Аист.

– А как же? – отозвался сталкер. – Мировой был мужик, даром что лидер Метрограда.

– Да он не то чтоб лидером был… Главным – да. По духу – никакой не лидер. Просто самый здравомыслящий.

– Это и называется – быть лидером. Убедить всех остальных в своем глубоком здравомыслии. Чтобы верили, что у тебя здравого смысла больше, чем у них.

– Что случилось с Ольшанским? – спросил Ион. – Я так понимаю, что он уже не руководитель. Но…

– Грохнули его, – ответил Аист. – Недавно, во время очередного передела власти. Говорят, что тройки его разведчиков все еще бороздят страну. Но кто же нам правду скажет?

– Думаю, уже нет никаких троек, – сказал Феникс. – Сам сообрази. Если они оставались – то уже сгинули давно в странствиях. Или нашли свой обетованный край и остались там жить. Зачем им сюда возвращаться? Если кто и вернется – так без Ольшанского их свои же грохнут.

– Вот не думаю, – проговорил Ион и только по взглядам сталкеров понял, что произнес это вслух.

– Не думаю, – повторил он чуть громче. – Тройки генерала должны были остаться. Мы же не знаем, куда он мог их послать.

– То да, – сказал Воробей. – Человек – это такая скотина, что всегда найдет способ выжить.