Красный вариант

Всей тройке разведчиков удалось вернуться обратно, после чего полученные психологические установки вступили в силу. Расставшись со своей книгой, Мафусаил принялся делать именно то, что ему и велели: схватил первый попавшийся учебник «Флоры» из своих обширных запасов и выдернул нужный листок. А потом взял следующую книгу и повторил. Потом еще и еще, пока не уничтожил вручную все определенные страницы.

Этот поступок имел неожиданные последствия. Книги распространились по всему метро, а когда люди, их читавшие, обнаружили, что в них всех не хватает одного и того же листка, то на пустом месте родилась целая легенда о таинственном экземпляре «Флоры», оставшемся неповрежденным.

– Так вот почему за этими книгами все гоняются, – Аист хлопнул себя ладонью по лбу. Ион кивнул ему в возбуждении и продолжил:

– Поразительно, из какой ерунды может родиться лавина слухов и сплетен, которая настолько радикально изменит общество, что обычный, ничем не примечательный справочник станет элитным товаром, предметом небывалой роскоши, за которым будут охотиться всеми путями. Популярность «Флоры» выросла настолько, что среди влиятельных жителей Датаполиса стало круто взять себе название дерева из этой книги в качестве второго имени.

Со временем эти люди сделали себе карьеру, и в результате смотритель Датаполиса, подхватив модное веяние, взял себе имя Кипарис. Вскоре его уже окружали Березы, Баобабы, Клены, Секвойи и им подобные.

– Да уж, – почесал голову Ворон. – А я-то думал, чего все прутся по этим справочникам? Оказывается, просто потому, что это круто. А почему круто – ни у кого спросить мозгов не хватило.

– Да. Вернемся к нашим разведчикам. Эльза тем временем вернулась в Датаполис. Ее рассудку был нанесен ущерб. К счастью, это было всего лишь внушение, ее мозг сам по себе не поврежден. И все же девушка сильно изменилась. До этого она не успела обрасти никакими связями или же, в силу прикрытия, не хотела этого делать. Некому было о ней позаботиться. Никто толком и не знал, что она существовала. Просто как-то внезапно в Датаполисе появилась очередная умалишенная нищенка, которая помнила, как трудиться на самых тяжелых работах. Под присмотром Тани, нашего столичного доктора, Эльза сумела кое-как закрепиться в столице, хотя продолжала механически рисовать некое подобие карты. Она рисовала глиной, грязью, углем на любой поверхности, когда было подходящее освещение.

Вот с самим Женькой-Давидом это освещение сыграло злую шутку. Сейчас я еще больше уверен, что услышанная им команда звучала примерно как «вернись сюда на рассвете». Под «рассветом» парень должен был понять искусственную смену дня и ночи. Попасть в полную темноту, заснуть, потом проснуться уже при новом свете. Однако с ним произошла удивительная вещь.

Дело в том, что у себя Давид охранял станционные часы. Стратегический объект, освещенный круглосуточно. После того как Давид вернулся с поверхности, притом совершенно не помня, что он вообще куда-то выходил, парень банально ни разу не оставался в темноте на протяжении последующих четырех лет. Он не помнил ни Эльзу, ни Мафусаила, ни Метроград. Не помнил, что был агентом генерала. Он снова был самим собой – тем, кем считал себя до вербовки. Простым рабочим парнем Женькой.

Четыре года он стоял под часами, там же ел и спал, постоянно чувствуя на себе свет, чувствуя, что вокруг него царит один и тот же бесконечный день. Иногда он отлучался в туалет или помочь знакомым по работе. Но ни разу за все время он не отключался, пребывая при этом в темноте. Это продолжалось вплоть до позавчерашнего дня, когда команда диверсантов с соседней станции, с Красного Хутора, вывела из строя трансформатор и полностью отрубила Бориспольскую от электричества. Ополчение Бориспольской сумело отвоевать и починить трансформатор, обходясь в полной темноте фонарями. Женя был с ними. Получив незначительное ранение, или, скорее, легкую контузию, он потерял сознание.

И тогда впервые за четыре года сложились оба фактора: он как бы заснул, и вокруг было темно. Биологические часы отсчитали ночь. Женька, валявшийся в одной из многочисленных ниш туннеля, пришел в себя. Возможно, он вспомнил о другой стороне своей личности – что был сталкером-авантюристом с позывным Давид. Может, он и не помнил ничего. Но он однозначно вспомнил задачу: вернуться обратно к излучателю «на следующий день».

Именно это он и сделал. Снова нашел свой костюм, который без должного ухода за несколько лет попортился от плесени. Не забудем, что Давида вел не здравый смысл, а ментальный психоз четырехлетней давности, так что он выбрался наверх прямо в старом снаряжении. Наверху он, вероятно, блуждал в поисках излучателя, пока ему не стало плохо. Он так и не дошел, по дороге потерял сознание, и затем его нашли «Птицы» Кондора, сопровождавшие Баобаба.

– Все верно, – кивнул Кондор, не пропустивший ни единого слова из долгого рассказа учителя.