Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

Однако в 2002 году биотехнологические инвесторы превратили эпидемию СПИДа, вызванную неаккуратным сбором крови, в возможность для клинического исследования. Они начали искать подопытных среди бывших доноров крови, чтобы провести клинические испытания экспериментального средства от СПИДа. Пилотное исследование было проведено в 2003 году калифорнийской компанией Viral Genetics. Для него были отобраны 34 ранее не подвергавшихся лечению жителя провинции Хэнань в последних стадиях заболевания. Их состояние настолько ухудшилось, что традиционные антиретровирусные средства уже не помогали. Надежда возлагалась на то, что экспериментальный препарат VGV-1 поможет вернуть эффективность лекарствам предыдущего поколения, что даст больным СПИДом возможность прожить дольше. Эти люди были идеальными кандидатами, поскольку правительство оставило их наедине с ВИЧ. Клиническое исследование было первым для большинства бывших доноров крови шансом получить хоть какой-то медицинский уход. Когда исследование началось, им не предоставили никакой информации ни о рисках, ни даже о том, как лекарство может им помочь (впрочем, оно не помогло). Через международную сеть активистов информация об исследовании дошла до комиссии по биомедицинской этике в Америке, отвечающей за разрешение таких исследований. Комиссия ответила, что, вероятно, следует внести небольшие правки в правила получения информированного согласия.

Но антрополог Мелинда Купер отмечает, что комиссия слишком много внимания уделила согласию и слишком мало – практически систематической эксплуатации людей, навсегда оставшихся жертвами медицинского обмана. Какими бы ни были условия контракта, подопытным, по ее словам, «нечего было продавать, кроме себя самих»[36].

На более глубинном уровне клинические исследования в Хэнане показывают, что подопытные не имеют никакой выгоды от фармацевтических экспериментов. В разработке лекарств они становятся неравноправными партнерами, никогда не получают ни рыночной цены за свое участие в исследовании, ни доступа к патентованному лекарству после его разрешения.

Если бы новое лекарство, разработанное в Хэнане, получило разрешение и вышло на рынок, крайне маловероятно, что оно появилось бы в Китае при жизни этих пациентов. Как и в случаях с почками, яйцеклетками и остальными органами с красных рынков, плоть подопытных кроликов может продвигаться по социальной иерархии только вверх. Большинство выгод, которые фармацевтические компании получают от вывода клинических исследований за рубеж, никогда не поступают обратно в общество.

Бедные и обездоленные рискуют при тестировании лекарств, а плоды пожинают богатые и влиятельные. Согласно исследованию 2006 года, проведенному Ernst and Young, всего 10 % населения Китая – те, кто застрахован, – вообще могут приобрести патентованные препараты[37].

При оценке человеческих тел налицо двойные стандарты. Во время исследования его участники – добровольцы-альтруисты, помогающие развитию науки. После него их вклад моментально забывается, и участники не получают ни финансовой прибыли от нового патентованного лекарства, ни возможности получить новое лечение. Хотя они подвергают риску свое здоровье в процессе исследования, компании, зарабатывающие миллиарды на продаже лекарств, отказываются признавать, что для создания препарата нужна не абстрактная плоть, а души и тела реальных людей.

Глава 9 Обещания бессмертия

В репродуктивной клинике на Кипре Саввас Кундурос, эмбриолог щегольской наружности, машет рукой в воздухе, словно бы отметая все мои вопросы еще до их произнесения. Да, он занимается работой с яйцеклетками, но репродуктивная медицина – это не только производство детей. Понизив голос, хриплый от сигаретного дыма, он сам хватает мой блокнот и начинает делать записи.

«Самое важное – это стволовые клетки. Скоро я разработаю новый процесс создания эмбриональных стволовых клеток без всяких яйцеклеток». Он раз за разом поднимает палец в воздух, объясняя, что разрабатывает методику получения эмбриональных стволовых клеток из других тканей. Однажды, говорит он, науке удастся обойти законодательный запрет на изучение эмбриональных стволовых клеток в США, из-за чего американским ученым приходится довольствоваться незначительным количеством генетического материала, собранного еще до запрета исследований президентом Джорджем Бушем-младшим. Нехватка нового материала стала одним из главных камней преткновения. Президент Обама отменил закон в 2009 году, но препятствий в работе еще достаточно – это и постановления федеральных судов, и протесты религиозных активистов.