Красный пассажир

— Значит, как договорились, братан, две тачки твои, остальные перегонишь на стоянку управления пароходства, я дам вам своего человека, он покажет. Александр Иванович, вы не обиделись, что я назвал вас своим человеком, — Игорь с улыбкой повернулся к Стоцкому, который все это время спокойно читал, изрядно потрепанный, журнал «Морской флот».

— После всего, что я здесь услышал, я больше ничему не удивляюсь, — Стоцкий потянулся и встал, ну что ж я готов, вижу, моя помощь здесь больше не требуется, если пароходские или чекисты опять начнут наезжать, звони в любое время.

— Федул, еще одна просьба, оставь на судне пару надежных ребят, я им каюту дам. Не равен час «чехи» опять наедут, сам понимаешь, Ольга здесь.

— Заметано, авантюрист ты наш, все будет правильно, — он кивнул одному из гариллоподобных мужичков, развалившихся в креслах — Квадрат потолкайся здесь пока, на обратном пути я тебя заберу.

Когда званые гости удалились, Стоцкий наконец скинул свой дорогой плащ и достал из дипломата крокодиловой кожи две бутылки «Плиски» отменного болгарского коньяка и коробку супердефицитных конфет «Птичье молоко».

— Давай по стопе за приход и еще по одной за твой завтрашний отход на «Шолохове». Виктор Иванович документацию подготовил, пойдете вместе на экватор.

— Ой, а как же я, Игорь, ты ведь обещал, — Ольга уткнулась своим маленьким носиком в плечо мужу и запричитала, то и дело всхлипывая. Дома Димка ждет, ты обещал съездить с нами на море.

Смагин слегка отстранил жену и поцеловал ее в мокрые щеки.

— Обещал, значит, съездим, — рейс всего-то до Сингапура и обратно прокатиться, а мне здесь оставаться ну никак сейчас нельзя. А тебя с сыном я на это время отправлю в круиз по Японии, «Ольга Садовская» отходит через два дня, билеты Александр Иванович уже заказал.

— Боже, это, наверное, очень дорого, — Ольга, как ребенок, посмотрела на Стоцкого, который вытащил из своего волшебного дипломата два блестящих синих билета с изображением белого парохода на лицевой стороне.

— Отдыхайте, Ольга Алексеевна, на здоровье, — Стоцкий помахал билетами у своего лица, — я думаю, не дороже нашего с вами здоровья, по крайней мере, и не в деньгах счастье, но и без них нашему брату тоска великая.

— Это мой гонорар за рейс, — пытался оправдаться Игорь, но Стоцкий махнул рукой.

— Наливай, время поджимает, а дел у нас впереди невпроворот.

Смагин встал и звякнул фужером о стекло, под которым на стене хитро щурился Ильич.

— Ты чего это с мертвяками чокаешься, — не удержался Стоцкий.

— У нас с этим умником свои тайны, потом расскажу….

Глава ХII. Золотой треугольник рабских иллюзий.

Полдень. Весеннее солнце быстро прогревает остывшую за ночь землю, но в тени высокого борта белоснежного красавца «Михаила Шолохова», возвышающегося, как огромный дом в самом центре города у причала морского вокзала, приятно постоять и обсудить план предстоящего рейса и помечтать о будущем. Легкий бриз приносит с моря запах водорослей и мазута и, стоя здесь, на самом краю земли, ощущаешь себя причастным к водовороту жизни и вселенной.

Виктор Иванович Лещенко присел на овальный стальной «бык», от которого к левому носовому клюзу пассажира тянулись три желтых пятидюймовых продольных каната. Они слегка провисли от тяжести и покачивались в такт легким, едва заметным колебаниям пассажирского лайнера, отдыхающего перед новым рейсом.

Игорь Смагин поставил дипломат на причал и, задрав голову начал внимательно рассматривать судно.

— Ничего, корвет, потянет, — заключил он, ища глазами иллюминаторы своей будущей каюты. Затем он с искренней просьбой обратился к напарнику.

— Виктор Иванович, давай немного посидим перед дальней дорожкой на родимой земле, веришь, я после «Орловой», как загнанный суслик, отдышаться не могу, двое суток, как на карусели. По началу братки одолевали, потом таможня, чекисты, менты и прочая береговая мразь, даже не верится, что все позади.

— Лещенко внимательно посмотрел на Смагина и с улыбкой покачал головой.

— Наслышан я, сынок, о твоих приключениях, — он достал пачку «Явы» и затянулся сизым дымком, его взгляд был направлен куда-то за горизонт. Так, словно пронзая энергетическим сгустком мыслей, пространство и время, смотрят либо отпетые романтики, либо очень умудренные жизнью люди, — только ты не шибко успокаивайся на счет своих долгов, сам знаешь каких, — продолжил он, — ни бандиты, ни менты с тебя с живого не слезут, пока до истины не докопаются.

— Пускай копают, это их лакейская работа, за которую им щедро платит хозяин, — Игорь нервно сплюнул в воду, — а будь моя воля, Виктор Иванович, всю эту чиновничью нечисть вместе с блатными сгреб бы грейдером в одну помойную яму и закопал, а сверху вбил осиновый кол. А предкам наказал, никогда близко к тому поганому месту не приближаться.