Красный, как жизнь

Порешили крестьяне, что всё равно доберутся до Рыжей Шкурки. Пошли на хитрость: вымазали дёгтем весь курятник. И дверцу открыли. Вот пришла ночь. Рыжая Шкурка голоднющая, худющая, из последних сил добралась до деревни. Видит – а куртяник-то запереть забыли. Как тут устоять? Рыжая Шкурка и кинулась. Как кинулась, так и прилипла. Да не лапками, а всей шкуркой. Крепко дёготь держит. Куры закудахтали, в домах огни зажигаются. Теперь точно погибать. Вздохнула она и говорит: «Лучше шкурка, чем жизнь». Взяла и выпрыгнула из рыжей шкурки. И была такова. Прибегают крестьяне с факелами, а в дёготь рыжая шкурка влипла. Только пусто. Обманула, воровка.

Тут и сказочке конец, и истории моей. Молодец, что выслушал. Что, психолог эмчээсный, спасатель тренированный, интересно? Всё понял? Думаешь, выговорилась и полегчало? Передумаю? Как бы не так, милый.

Ты не кивай умными очками, я ведь тебя насквозь вижу. Не ты мне, а я тебе тут, на краю крыши, зубы заговаривала. Понял? То-то же… Замёрз, бедный. Иди к жене и детям, заждались тебя. Нету? Ничего, молодой, срастётся. Уходи, свою работу сделал, спасибо тебе. Мне одной напоследок надо побыть. Кто его знает, что там будет? Может, и словом обмолвиться не с кем.

Эй, ты чего… Ты чего придумал… А ну, кышь! Убери руки, говорю…

Отойди.

Не подходи.

Не приближайся. Я ведь прыгну… Честное слово – прыгну.

Приёмчики твои не помогут.

Не подходи, кому сказала… Пожалуйста, не подходи… Ну зачем тебе… Твой грех будет, если что… Вот, у меня нога соскользнула…

Ой… Что это… Зараза… Уцепиться… Падаю… Я не хочу…

Держи, держи меня!!!

Мамааааа

…

Знаешь, чем сказка кончилась?

А вот чем. Моя мама мне так рассказывала.

Через год крестьянских кур всех передушили. Уж ломали-ломали селяне голову, откуда такая напасть. Пока не приметили: в кустах красный огонёк вильнул. Глядь – а это Рыжая Шкурка. Цела и невредима. Шкурка её лучше прежнего: и богата, и пушиста, и рыжа. Ничего не берёт плутовку. На то она и рыжая.

А ты как думала, подруга? Жить надо весело.

Узники Монако

– А давайте в Монте-Карло сюжет снимем?! – предложил Коля.

Идея показалась интересной. Два часа свободного времени – не по лавкам же сувенирным шататься.

Нас было трое. Коля – телеоператор, Макс – корреспондент, и я – нечто среднее между продюсером и режиссером.

Не женаты. Молоды. Лихие.

Во Франции мы оказались, чтобы снять серию сюжетов на Лазурном Берегу.

И не надо криво ухмыляться, товарищи. Дескать: «Тяжелая журналистская судьба забросила меня в Ниццу».

Да, забросила. Да, тяжелая.

Дело было весной того самого 98-го года, когда за доллар давали 8 рублей, кажется, а на нашем мелком телевидении денег не было совсем. То есть они были, но не для того, чтобы отправить «по-взрослому» съемочную группу в командировку.

Хочешь ехать – найди как.

И мы нашли.

Подвернулся друг, которому во Франции надо было снять серию репортажей про то, как хорошо отдыхать на Лазурном Берегу. У него была туристическая фирма, которая хотела подмять под себя это направление – Марсель, Тулон, Сен-Тропе и тому подобное.

В то благословенное время в выпусках новостей еще можно было толкнуть джинсу. Не ту, из которой шьют джинсы. А ту, что за наличный расчет. Ну, вы меня поняли. Оставалось договориться с главным редактором, что серию репортажей поставят в эфир. И выпросить камеру. И выклянчить видеокассет…

Все надо было доставать самому.

Коля за бутылку получил у видеоинженеров приличную, не ломаную Соню, Макс в отделе снабжения на личном обаянии разжился десятком новых видеокассет. Я купил авиабилеты.

Все в ажуре! Ура!

Командировка казалась сказкой.

Кому сказать: летим из Петербурга в Вену, а оттуда на автобусе едем на Лазурный Берег.

Полредакции нам люто завидовала. Вторая половина тихо ненавидела. Мы обещали откупиться сувенирами.

…Автобус заехал на стоянку на краю Монако.

Нам сказали, что у нас два часа свободного времени, чтобы погулять и осмотреть город. Гулять с камерой весом двенадцать килограмм, сумкой аккумуляторов на десять килограмм и штативом под восемь кило – удовольствие на любителя. Но оставить оборудование в автобусе было нельзя.

Разделив груз по-братски, мы вошли в легендарный город.

Стояла жара.

Толпы туристов слонялись с деловитым видом, щелкая фотиками и жужжа камерками. Коля презрительно поглядывал на бытовую мелочь в руках туристических буржуев и сурово дергал ремень своего бетакама. Так, что на него заглядывались девушки.

Мы вышли на площадь, на которую смотрел парадный лик Казино-де-Пари, весь в завитушках модерна.

– Ничего особенного, у нас весь Невский такой, – сказал Макс.

И тут Коля сказал…

– А давайте в Монте-Карло сюжет снимем?!

Недолго думая, он поставил камеру на штатив и начал делать панораму по площади.

– Макс, ты заметил, сколько тут камер наружного наблюдения? – спросил я.

– Да, весь город плотно просматривается.

– Зачем им?

– Да придурки, буржуи, с жиру бесятся! – ответил Коля, не отрываясь от видоискателя. Он мечтал стать морпехом, не подошел по росту, но тельняшку носил упорно.

– Коля, полиция едет, – сказал я.

– О, круто!