Красно Солнышко

- Лучше не спрашивай меня, княже… У всех свои тайны есть. Одно скажу – Святовид почему то не захотел явиться. Думаю, не дали ему жрецы из Арконы к своим детям спуститься. Не хочу худого говорить, да тяжко у меня на сердце. Да и прочие Боги молчат. Лишь один Перун к нам благосклонен оказался, пришлсь его о помощи просить…

Брячислав насторожился:

- Считаешь, Аркона нам будет палки в колёса вставлять?

И замер, когда жрец утвердительно сложил пальцы в знак «да». Не хотел он Кими расстраивать, тут же сидящую, а вслух произнёс совсем другое:

- Что ты, княже? Они нас снарядили, людей дали, с чего бы им вдруг?

Хотя руки его говорили совсем другое: «Княже, уже второй день непонятные предзнаменования. Одно скажу – глас Богов молчит. А значит сие одно – мы сами по себе. Отказались от нас Родовые Боги. Лишь один Перун благоволит нам, ибо доволен он походом и богатой жертвой. Думаю, нужно Крута дождаться с вестями…» Закончил Путята речь тайную, поднялся с седла, на котором сидел, спросил:

- Дозволь, княже, по становищам медных пройтись, поговорить с народом местным?

Но Кими опередила мужа:

- Не стоит, Путята-жрец. Не станут с тобой люди говорить. Напугал ты их. Да и злы они за вчерашнее – впервые на Совете убивают кого-то. После него – да, можно. Но на Совете кровь пролилась впервые с начала времён.

Оба славянина помрачнели:

- А как же насчёт торговли? Мы хотели посмотреть, что другие племена на продажу и мену выставляют…

Супруга князя вновь озарила шатёр своей улыбкой, пояснила:

- Так то вам и говорить не надо. Идите между становищ, ищите шкуры бизона, тура по-нашему. На них и будут товары предложены. Да и нам бы так же стоит сделать.

 При словах этих переглянулись довольна оба мужчины – не заметила молодая женщина, что призналась в том, что уже не отделяет себя от славян, считая себя одной из них, ибо произнесла она «по нашему…» наречие супруга подразумевая.

- А если мы оба пойдём – отпустишь, лада моя?

Молвил князь супруге любимой. Залилась та краской, словно маковый цвет, кивнула головкой красивой, повязкой женщины родившей, семейной, украшенной по славянскому обычаю. Потом тихо добавила:

- Храбра возьмите с собой, и Слава. Но пусть без жён идут. Не принято тут такое. Все вопросы решают мужчины и вожди…