Краски

Вилли жадно доедал уже второй сэндвич. Хейк сидел рядом просматривая записи с камер наблюдения с ближайших светофоров. Экран монитора был разделен на несколько квадратов: там бежали секунды тихой спокойной ночи в спальном районе. Спокойной ровно до того момента, пока на дороге что-то не промелькнуло.

– Останови, – сказал Вилли, дожевав кусок, и Хейк нажал на пробел.

На экране ничего не было.

– Что? Что ты там увидел?

– Мотай назад.

Хейк несколько раз нажал нужную клавишу, и запись отмоталась на несколько секунд.

– Да что? – он повернулся к Вилли ровно в тот момент, когда на экране снова что-то промелькнуло.

– Господи, – Вилли наспех вытер руки об штаны, отмотал ещё на пару секунд и нажал на паузу.

На дороге одной из улиц Берлина замер мотоцикл с двумя пассажирами.

– Мотоцикл, – подтвердил Вилли.

– И что нам это даёт?

Вилли увеличил изображение. За рулём, насколько он смог разглядеть на плохой записи улицы, освещённой лишь уличным фонарём, сидела девушка. Позади неё, вцепившись в задние ручки мотоцикла, парень. Парень, донельзя похожий на беглого психа.

– Бинго! – Вилли откинулся на спинку кресла, довольный собой.

– Мориц… – полушепотом сказал Хейк и провёл рукой по своей голове, взъерошив короткие волосы. – Кто это с ним?

– Ты знаешь много байкерш-подростков, которые могут быть связаны с этой историей? – преисполненный гордостью за почти раскрытое дело, сказал Вилли.

В головах обермейстеров вспышками проявились кадры вчерашней ночи.

«Жирный, скоро тебя проституткой сделают», – эхом раздался женский голос в голове Вилли. Девочка-подросток, задержанная за превышение скорости вместе с пропавшей школьницей, этой же ночью засвечивается на камерах наблюдения возле её дома. Примерно в то же время, в какое убили отца Рут. С психом под ручку. Всё слишком хорошо складывалось для просто совпадения.

– Я не понимаю, что, чёрт возьми, происходит, – подытожил Хейк.

– Нужно пробить номера, – сказал Вилли и сделал запрос с компьютера, остановив запись. Потом снова нажал на воспроизведение.

Обермейстеры уже схватили куртки и собрались уходить, как на записи произошло кое-что ещё. Молодая девушка с распущенными волосами, торопясь, шла по тротуару, неся коробку в руках.

– Это ещё кто? – Вилли облокотился о стол, вглядываясь в экран.

– Просто девушка? – переспросил Хейк.

– Девушка с коробкой? Одна? Ночью?

Повисла недолгая пауза.

– Крыса! – переглянувшись, в один голос сказали они.

Эта мысль была настолько абсурдна, насколько и логична. Они оба понимали, что в коробке, вероятней всего, крысёныш Рут. Но что он делал в руках молодой девушки, которая тоже направлялась к дому, где произошло убийство, они не имели ни малейшего понятия.

– В их доме что, была вечеринка? – пошутил Вилли.

– Кровавая, – улыбнулся Хейк.

Обермейстеры уставились в экран, прокручивая в голове все возможные варианты. И одновременно дёрнулись, когда им на плечи легли тяжёлые руки Лоренца.

– Ну, что тут у вас, идиоты? – спросил он, словно у хороших друзей.

Вилли проглотил слюну.

– К дому этой ночью направлялся б-б-байк, – заикаясь, произнёс он, – с нашим психом. А ещё вот: какая-то девушка, вероятнее всего, с крысой пропавшей девчонки.

Лоренц поправил форму и нагнулся к монитору. Долго вглядывался в экран, словно кот, увидевший привидение. Нажав пару клавиш, приблизил изображение. Повисла напряженная пауза.

– Нет, – полушёпотом сказал он, – нет.

Хейк откашлялся.

– Что-то увидели?

Но Лоренц не ответил, замерев перед экраном. Спустя миг мотнул головой, словно прогоняя бредовые мысли.

– Как только разберётесь с байком, выясните, кто это такая, – он выпрямился и взглянул в глаза Вилли. – И лично мне доложите, – Лоренц поднял указательный палец, словно хотел придать веса своим словам.

Если бы Лоренц перемотал видео, то увидел бы мотоцикл, узнал бы номера и цветастый шлем, позвонил бы Эмилю и выяснил всё насчёт его дочери… Но всему этому мешала пауза на видеозаписи с запечатлённым кадром девушки.

– Так точно, – ответил Вилли.

Лоренц ушёл, оставив подчинённых в шумном офисе.

– Что это было? – задал логичный вопрос Хейк.

Вилли лишь пожал плечами:

– Пошли. Нам ещё нужно наведаться в гости к Йохану.

Вряд ли кто-то из людей, проходя мимо большого двухэтажного дома в районе Фриденау на северо-западе Берлина, мог сказать, что он опустел после страшной трагедии. Йохан уехал отсюда после аварии. А вот куда – для обермейстеров было загадкой. Последние пару месяцев его домом была лечебница. Вместе с жизнью внутри дома умерли и цветы на фасаде.

Хейк заранее позвонил в отдел, чтобы они приехали и взломали дверь. Причин для ордера на обыск было предостаточно. Но искать в этом доме было нечего, кроме утерянных надежд и воспоминаний.

Обермейстеры вошли в просторный холл. В больших окнах виднелись серые городские пейзажи Берлина. Вилли оглядел опустевшую кухню и провёл пальцем по скатерти, собрав горстку пыли.

– Хейк, у тебя было счастливое детство? – спросил Вилли.

– Что? – переспросил тот.

Он услышал вопрос, но, вспомнив прошлое, решил не отвечать.