Красивый умирает первым

– Было бы странно, если бы вы прибыли наводить беспорядок.

– Беспорядок наводите вы, товарищ майор!

Малахов кивнул, будто соглашаясь с Веригиным. И опустился в кресло за приставным столом, устраиваясь поудобней. На самом деле он давал понять, что готов к долгому и тяжелому для них обоих разговору. А если Веригину не захочется вдруг продолжать, Артем его заставит. Не тот он человек, чтобы отпускать пустой звон в свой адрес.

– Я понимаю, вы метили на мое место, вы уже видели себя хозяином в этом кабинете… Я вас понимаю. – Веригин хоть и с трудом, но выдержал взгляд Артема. И даже сам попытался давить. – И мы бы могли обсудить этот вопрос в теплой дружественной обстановке. Но вы, товарищ майор, пошли по пути коварства и интриг.

– Обоснуй, – не сводя с Веригина глаз, тяжело обронил Малахов.

– И не надо на меня так смотреть! – наконец-то занервничал тот.

– Как не надо?

– А как вы на гражданина Сухобокова смотрели! Угрожали, запугивали!.. Вы угрожали его убить!

Малахов кивнул, удивленно приподняв левую бровь. Сильный ход сделал Веригин, но этого следовало ожидать.

– Вы заставили его оговорить моего брата! Чтобы ударить по мне!

– Я заподозрил Альберта Веригина еще до того, как узнал о вашем существовании.

– Ну, вы можете говорить что угодно!

– Ловко вы все повернули, товарищ майор, – усмехнулся Артем. – Мы думали, это у вас трусы из ширинки торчат, а это знамя победы, да?

– Какие трусы?! Что вы себе позволяете?

– Ваш брат заказал человека. И этот факт существует независимо от вашего существования…

Малахов едва сдержался от обидного слова. В конце концов, он – начальник уголовного розыска, а не шпана, чтобы называть существование Веригина жалким. Воспитанный человек не всегда может говорить правду в лицо. Вот и спрашивается, на кой оно нужно, это воспитание?

– И жалоба прокурору на ваши действия существует независимо от вашего… существования. – Веригин ответил ему тем же.

Артем угрюмо усмехнулся, глядя на него. А если он вдруг захочет начистить эту наглую сытую морду, чем сможет ответить ему Веригин?

– Вы брали бумагу из нижнего ящика? – спросил Малахов, кивком показав на стол.

– Из какого нужно, из такого и брал.

– Прокурор у нас – мужик нормальный, такие жалобы он принимает на мягкой бумаге. Не обязательно в рулоне.

– Вот поэтому вы тут и распустились! Но ничего, я наведу порядок!

– Я это уже слышал… – поморщился Артем. – Давайте по существу.

– Оставьте Веригина в покое! – негромко, но с нажимом потребовал новый начальник.

– Веригина-старшего.

– Что?

– Думаю, нужно произвести классификацию картотеки, – сказал Малахов. – Вы будете Веригиным-младшим, ваш брат – Веригиным-старшим.

– О какой картотеке вы говорите?

– В которую будет занесен ваш брат. Как организатор убийства.

– Это серьезное заявление!

– Заявления не будет. И уголовного дела тоже. Сухобоков отказался свидетельствовать против Веригина-старшего, доказательств сговора у нас нет, привлечь преступника мы не можем. Но в картотеку мы его занесем, – Артем легонько стукнул себя пальцем по голове над самым ухом. – И его, и тех, кто ему покровительствует.

– Это серьезный вызов! – нахохлился Веригин-младший.

– Но вы его сделали.

– Я сделал?!

– Еще раз попытаешься ткнуть меня в свою грязь… – поднимаясь со своего места, угрожающим тоном начал Артем.

Но продолжать он не стал, Веригин-младший сам все поймет. А если нет – его проблемы.

Малахов уже открывал дверь, когда Веригин-младший пришел в себя.

– Товарищ майор! – возмущенно, с истеричными нотками в голосе протянул он.

Артем остановился, повернулся к нему и даже на мгновение принял положение «смирно». И с вызовом, пристально посмотрел на Веригина-младшего.

– Идите! – Тот не нашелся, что сказать.

Малахов кивнул, вышел из кабинета. Не сварят они каши с новым начальником. А если сварят, то это будет каша из топора.

* * *

Есть женщины, на которых женятся, а с Ариной хорошо было гулять. Заводная баба, загорается как сухая спичка – легонечко чиркнешь, и она уже вся в огне. И самовоспламениться может запросто.

Но сейчас она была не в том настроении, чтобы зажигаться. На Альберта она смотрела настороженно, с тревогой. Как будто что-то знала. И еще за лацканы халата держится, чтобы он не развел их в сторону. Как будто не хочет, чтобы он ее раздел.

– А ты чего такая невеселая?

– Почему невеселая?

– Хвостиком не машешь, на косточку не бросаешься.

– Может, косточка маленькая? – сострила Арина.

– Что?! – Альберт не поверил своим ушам.

С чего это вдруг Арина так осмелела?

– Ну, я же не утверждаю…

– Видала и побольше? – хищно усмехнулся он, намекая на богатую коллекцию предметов мужской гордости, побывавших в ее галерее.

– Ты был у меня первым.

– Ну да.

– Мне все равно, веришь ты или нет.