Красивый умирает первым

Полковников лично доставил Сухобокова, усадил на стул, снял наручники.

– Я пойду?

Малахов кивнул. Вадиму совсем не обязательно было присутствовать при разговоре.

Сухобоков смотрел угрюмо, исподлобья, потирая запястья.

– Адвоката не будет, – сказал Артем.

– Тогда и допроса не будет.

– Это не допрос, это разговор. Неофициальный. Без протокола. Под протокол Коновалова допрашивали. Знаете такого?

– Понятия не имею, – подавленно буркнул Сухобоков.

– А вы неплохо все продумали, Олег Алексеевич, и людей толковых наняли. Или это была ваша идея поставить квартиру Скоробовой на прослушку?

– Не квартиру.

– Значит, ваша… Хорошо было придумано. Но слишком сложно. Я мог бы дать вам совет на будущее. Чем сложнее операция, тем больше вероятность провала. Чем больше ходов, тем больше ошибок. А с алиби, да-да, с алиби вы хорошо все придумали. Даже не подкопаешься.

– Я больше ничего не скажу.

– Хотел дать вам совет на будущее. Только вот будущего у вас не будет. Убьют вас.

– Что?! – встрепенулся Сухобоков.

– У Веригина длинные руки.

Веригин действительно мог многое, но все же Артем не верил в его могущество. И брал Сухобокова на испуг. Он умел быть очень убедительным, даже сомневаясь в своей правоте. Возможно, Веригин не имел никакого отношения к убийству Кручинина.

– При чем здесь Веригин?

– Коновалов сдал вас. Про Веригина он ничего не знает. А я знаю.

– Что вы знаете?

– Веригин ничего не боится. Ничего. Поэтому он опасен. Прежде всего для вас.

– Не понимаю, о чем вы говорите. – Сухобоков сильно нервничал, голос его дрожал, глаза не знали покоя.

– Зато Веригин прекрасно понимал, что в убийстве Кручинина будут подозревать вас. И тем не менее он разыграл опасную комбинацию с вашим участием. Не побоялся. И убить вас не побоится. Это не трудно.

– Нет?

– Я могу это сделать, – очищенным от эмоций голосом сказал Артем.

Убивать он точно не станет, но Сухобоков об этом не знает. Он-то думает, что в полиции все продажные. Все так думают, но Артем давно уже не принимает народные предрассудки близко к сердцу. И даже играет на этом. Вот и сейчас он повысил ставки.

– Вы?! – Сухобоков смотрел на Малахова дикими от ужаса глазами.

– Если смогу посадить Веригина, то – нет. Если не смогу, то мне ничего не останется, как подчиниться его воле.

– А как вы его посадите?

– Это же он заказал вам Кручинина?

– Нет! – мотнул головой Сухобоков.

– Ну, хорошо…

На приставном столике у Артема стояло три стационарных телефона без наборников. Один для связи с начальником управления, другой напрямую выходил на дежурную часть, а третий стоял без подключения. Но Сухобоков не знал про хитрость с третьим телефоном. Именно эту трубку и снял Артем.

– Майор Малахов, задержанного увести, – сухо сказал он и отключился от несуществующей линии.

– И куда увести? – с вибрацией в голосе спросил Сухобоков.

– В камеру, – с легким удивлением глянул на него Артем.

– В изоляторе?

– В изоляторе.

– И вы меня там убьете?

– Кто вам такое сказал? – коварно усмехнулся Малахов.

– Вы сказали!

– Вы не совсем правильно меня поняли.

– Не совсем?

Малахов снова снял трубку и с недовольством в молчащую пустоту бросил:

– Долго ждать?

– Ну, хорошо, я скажу, – не выдержал напряжения Сухобоков.

– Отбой, – коротко сказал Артем и положил трубку.

– Я был с Ариной, появился Кручинин, мы подрались, он сломал мне нос, – нервно зачастил Сухобоков. – Веригин узнал об этом, спросил, почему я простил Кручинина. Он давил на меня, намекал, что может разорить мой завод…

– Если вы не убьете Кручинина?

– Ну да, намекал… Только намекал. Но это были очень толстые намеки. Я понял, что выхода у меня нет.

– Месть – это блюдо, которое Веригин велел подать горячим?

– Не велел, просто намекнул.

– Но сказал молчать?

– Ну, конечно!

– Значит, это уже не совсем намек.

– Он говорил, что с Кручининым можно разобраться чисто. Я понял, что это шанс. Что Веригин не собирается меня подставлять. Ему нужно было, чтобы подозрение легло на меня, а не на него. Если бы я сделал все чисто, вы бы всего лишь меня подозревали, но… – Сухобоков обреченно махнул рукой и опустил голову на грудь.

– Веригин вам угрожал? Ну, если вы дадите показания против него?

Сухобоков мотнул головой.

– А показания вы дадите, – сказал Малахов.

Сухобоков поднял голову, с тихим ужасом взглянул на него:

– Нет!

– Поздно.

– Не поздно! Я ничего не говорил, вы ничего не записывали… Если вы не записывали, значит, я ничего не говорил…

– Я запомнил. И я все знаю.

– Вы знаете то, что я придумал… И еще вы угрожали мне расправой!

– Вам показалось!

– Я ничего вам не говорил!

– Страшно? – смягчился Малахов.

– Страшно! За семью страшно. Если Веригин разорит завод, Рита, Яна… Страшно подумать… И я не смогу их защитить. Я вам категорически заявляю, что Веригин ни в чем не виноват! Это я! Это все я! – Сухобоков не топнул ногой, но с силой вжал ее в пол.

Малахов качнул головой. Не сдаст он Веригина под протокол, а если что – при первом же удобном случае откажется от своих показаний.

Глава 6