Красив и очень опасен

– Значит, ему все-таки удалось провести вас? – спросил он, насупившись. – Да, Ричард всегда был мастак по части обращения с женщинами. Великий мастер втираться в доверие. Убеждать в своей правоте. Моя бедная Диана оказалась очередной жертвой из длинного списка. Что он вам про нее говорил? Что она была избалованная, капризная, эгоистичная?

– Он сказал, что она свихнулась.

Посреди праздничного шума слова прозвучали, казалось, особенно громко и отчетливо. Эмберсон Скотт даже глазом не моргнул, только весь подобрался и напрягся, как лев перед прыжком.

– Если это и случилось, – сказал он наконец, – то по его вине.

Он вдруг вытянул руку и с неожиданной мягкостью провел по волосам Кэссиди. Чисто отеческое прикосновение, приятное и успокаивающее. Кэссиди невольно захотелось прижаться к этой руке, ее тянуло к родительской ласке, которую она так и не познала.

– Только не позволяйте ему, Кэссиди, сделать то же самое и с вами, – произнес генерал. – Тьернан уже многих женщин сгубил. Нельзя, чтобы он погубил и вас.

– Эмберсон! – Рядом с ним появилась бледная седовласая женщина. По фотографии Кэссиди узнала жену генерала Скотта. Мать Дианы. Странное создание, похожее скорее на бестелесный призрак; в ней не было ни хрупкой красоты покойной дочери, ни кипучей энергии мужа.

– Эсси, познакомься с Кэссиди Роурки, – сказал генерал. – Она дочь нашего радушного хозяина. Кэссиди, позвольте представить вам мою жену Эстер.

Кэссиди вежливо улыбнулась. Ответной улыбки не последовало. Серые и невыразительные глаза Эсси Скотт безжизненно скользнули по ней, она что-то вяло пробурчала.

И вдруг Кэссиди отчаянно захотелось сбежать отсюда. Подальше от генерала, назойливого и угнетающего, но вместе с тем странно притягательного, и его серой и какой-то неживой супруги. – Прошу прощения, но мне нужно увидеться с папой, – сказала она. – Вы уж извините.

– Ну разумеется, моя милая, – кивнул генерал. – Увидимся за завтраком.

– За завтраком? – в ужасе переспросила Кэссиди, не веря своим ушам.

– Вы ведь знаете своего отца, – улыбнулся генерал. – Он был настолько любезен, что пригласил нас с супругой на весь уик-энд. Как, кстати, и вашего приятеля, Марка Беллингема. Осталось теперь только выманить Ричарда Тьернана из его нью-йоркского гнездышка, и будет полный комплект! – Несмотря на полушутливый тон, глаза генерала не смеялись. – Он ведь по-прежнему в Нью-Йорке, не так ли?

– Наверное, – пожала плечами она. – Где ему еще быть?

Но генерал был не из тех людей, кого легко провести.

– Где ему еще быть? – эхом откликнулся он. – В самом деле. А вам, милая, не мешало бы поспать. У вас такой вид, словно вы еще не акклиматизировались после смены часовых поясов.

Но Кэссиди даже бровью не повела.

– О какой акклиматизации можно говорить после поездки в Коннектикут?

– Мне казалось, вы говорили, что навещали подругу на севере Нью-Йорка, – напомнил генерал.

– У меня много подруг, – процедила Кэссиди, уже начиная раздражаться.

– Не сомневаюсь, – сухо сказал генерал Скотт. – И я уверен, что вы способны за себя постоять. Вы никому не позволите на себе ездить. И уж тем более обижать себя. Не так ли, Кэссиди?

– Может, хватит, Сонни? – прошипела забытая всеми седовласая серая мышка. И потянула его за рукав. Но генерал не обратил на нее ни малейшего внимания.

– На мою долю в жизни выпало немало испытаний, генерал, – с достоинством ответила Кэссиди. – Меня голыми руками не возьмешь.

– Рад это слышать. К сожалению, нередко случается, что удар в спину наносит именно тот человек, которому больше всего доверяешь. Запомните это, дитя мое.

Кэссиди, вымахавшая под пять футов девять дюймов ростом и весившая около 63 кг, уже давно не ощущала себя ребенком. Однако было в облике и поведении генерала что-то, заставлявшее чувствовать себя слабой, беззащитной женщиной. И Кэссиди вовсе не была уверена, что ощущение это ей нравится.

– Я это запомню, – холодно проронила она, торопясь покончить с затянувшимся разговором.

Она уже собралась уходить, но генерал вдруг схватил ее за руку, которую тут же начал медленно поглаживать. И вновь это вышло у него совершенно естественно и по-отечески, однако Кэссиди вдруг обуяло страстное желание выхватить руку и бежать со всех ног.

– Если хотите поговорить со мной, – тихо, чтобы не услышала жена, промолвил он, – то найдете меня здесь.

Кэссиди посмотрела на него, уже не в силах скрыть испуга. Что-то было в нем от обольстителя, хотя Кэссиди наверняка знала, что обольщать ее Эмберсон Скотт не собирается. Должно быть, сочетание властности и природного обаяния делало его столь неотразимым. Кэссиди этот мужчина притягивал и отталкивал одновременно.

– Вы очень добры, генерал, – ответила она, потупившись.

– Скажите мне, милая, где он? – вдруг прошептал он, наклоняясь к Кэссиди.

Кэссиди прекрасно поняла, что он имеет в виду. Этот человек лишился любимой дочери, которая пала от руки убийцы, да и вдобавок был уверен, что и обоих внучат нет в живых. Не удивительно поэтому, что он так мечтал об отмщении, не удивительно, что в одиночку организовал крестовый поход против убийцы.