Краш-синдром

Лайм обернулся, глядя, как по второму тросу на крышу забирается Чертанович. Он посмотрел на Малену взглядом строгого учителя, который вспомнил, что давно не сек любимую ученицу.

– Нож сработал? – спросил он, забирая оружие Лайма. – Отлично! Я корпел над этой штукой много, много времени…

– Кончай заливать, – поморщился я. – Тебя Малена зарезала только на прошлой неделе. Недолго ты взращивал возмездие. Сколько ты ваял свой режик – миллисекунду?

Чертанович подбросил кинжал, спрятал его в ножнах. Наклонился над Маленой. Недобрым взглядом посмотрел ей в глаза.

И произнес:

– Пора заключить сделку. Твоя жизнь – за твой товар.

– Годится, – прошипела сталкер, хватая Чертановича за руку.

И пропала бесследно вслед за своим объективом.

Торговец застонал в экстазе. Вокруг него закрутились голограммы самого дикого оружия, которое можно было представить. Модели танков, боевых вертолетов, переносных ракетных зенитных комплексов и прочего.

– Наконец-то, – прошептал он. – Рынок Малены… мой! Лимитчик, я благодарен тебе по гроб жизни! Моя признательность тебе не знает границ! Теперь я могу торговать со всеми игроками, не только с единственным Лимитчиком! Безграничный рынок! У меня нет слов, чтобы передать, что я чувствую!

– Подозреваю, у меня не хватит синапсов, чтобы понять, что ты чувствуешь, – согласился я. – Но рад за тебя. Так мы с тобой квиты?

– Квиты? Нет, нет! – возразил Чертанович. – Теперь я тебе должен! Я буду помогать тебе всегда, когда нужно, тебе стоит только сказать!

– Понял, – усмехнулся я. – Удачи, торговец.

Чертанович приложил руку к груди, поклонился и исчез.

Я посмотрел на Лайма, который что-то держал в руке.

– Порезался? – спросил я.

Лайм помотал головой и ответил:

– Лут. Я получил лут со сталкера.

Он сжал правую руку в кулак, и на ней показался сменяющий форму нож Малены. Теперь я мог рассмотреть его. Нож был блестящим, как самое начищенное зеркало. Его отражение, помимо огня с земли, отображало загадочную улыбку шестого игрока.

– Поздравляю, – сказал я. – Думаю, ты найдешь ему применение.

Лайм разжал пальцы, клинок пропал. Ничего. Вызовет его в следующий раз.

– Да, – хмыкнул Лайм. – Хорошо поиграли, верно?

– Верно, – кивнул я. – Можешь выходить. До следующей недели тут тебе делать нечего, а там уже пойдет новый опыт.

Лайм посмотрел на толпу версианцев внизу.

– Арбестер, – вымолвил он.

– Что, Лайм?

– Я убил своего брата.

– Да, я знаю.

Он посмотрела на меня с гримасой, поднес ладонь ко лбу, словно у него сильно разболелась голова.

– Что мне делать с этим? – спросил он. – Думал, игрушка даст ответ. Но я его не вижу.

– Сегодня ты помог всем, – ответил я. – Уверен, ты разберешься. Не мне тебя судить.

Шестой игрок вызвал меню и вышел из игры. Почему-то меня не покидало ощущение, что он вернется. Строго по графику, утром в понедельник. И продолжит защищать деревья, лесных животных и птиц.

Глубоко вздохнув, я посмотрел на пологий склон здания. Осталось еще одно дело.

– Тимур! – громко позвал я. – Появись, живо.

Брошенный всеми сталкер возник передо мной, глядя в растерянности по сторонам.

– Что творится? – произнес он жалобно. – Почему они проваливают мои квесты?

– Даже не знаю, – пожал я плечами. – Может, ты недостаточно их прорабатывал? Упустил из виду что-то важное? В твоих квестах, знаешь ли, куча багов. И люди после их выполнения меняются в худшую сторону.

– Но я скомпилировал код, как от меня и требовали, – настаивал Тимур. – Я все сделал верно!

– Конечно верно, – подтвердил я. – Не сомневайся, твой код в надежных руках. Но сам ты теперь не нужен.

– Я не чувствую себя самого, – растерянно сказал Тимур. – Что происходит?

Я показал на толпу игроков перед нами и ответил:

– Краш-синдром.

– Что?

– Резкий откат потоков после долгого сдавливания. Ты мешал качаться огромному числу игроков. Почти всем, кто находился в Версиане. Ты перекрывал им энергию, подобно тому, как бревно, упавшее на руку, перекрывает поток крови. И когда этот блок убрали – энергия хлынула назад. И убила тебя.

Тимур посмотрел на свои бледные руки и спросил:

– Что теперь со мной будет?

Я немного поразмыслил.

– На правах игрового распорядителя ты обладаешь достаточной силой, чтобы попасть в области Версианы, не входящие в игровой мир?

– Думаю, да, – ответил Тимур. – Я заранее не знаю, могу ли попасть в место, о котором мне самому ничего не известно.

– Тогда мы с тобой немного прогуляемся.

Я подошел к Тимуру, поднял перчатку, глядя, как сквозь ее ауру лицо сталкера немного размазывается. Схватил его за воротник и крикнул:

– Камилла, тащи нас в Фойе!

Тимур даже успел испугаться – с криком стиснул мой рукав, пока нас переносило в белую комнату. Если он чему-то и научился в Версиане, то страх освоил в первую очередь и в полной мере. Он продолжал бороться, даже когда я обхватил его шею в плотный захват, не давая высвободиться или встать с пола.

Камилла осторожно подошла к нам, бесстрастно посмотрела на Тимура. Протянула тонкие пальцы с накрашенными ногтями к его лицу. Красивые все же у нее ногти. Не знаю, как насчет помады, но тут точно не естественный цвет.