Крамаджен

'Быть может, так и было задумано? Мне нужно поддаться и выполнить то, что велит перстень, и тогда безумие отступит?'

Кэрал поднялся со своего места, и скрип ножек отодвигаемого кресла по деревянному полу заставил его вздрогнуть. Этот звук показался ему созвучным тому, который издает лезвие, которое рассекает плоть и царапает кость.

Он повернул голову в сторону окна, о стекло которого звучно стучали крупные капли. Большой особняк был погружен в тихий усыпляющий шум, который издавали тысячи и тысячи капель, срывающиеся с небес и стучащие по крыше, стекающие по старым стенам и водостокам, по стеклу и древним барельефам. Уже стемнело, и усиливающийся с каждым часом дождь превратит его путешествие в самое настоящее испытание.

'Ну и пусть. Я должен, должен отправиться на север...'

Кэрал почувствовал, что только думая об этом он ощущает себя несколько лучше, и криво улыбнулся.

Что ж, да будет так, он отправится туда. Три дня назад он надел перстень и его судьба с этого момента претерпела такие изменения, что ему было страшно подумать о последствиях. Путь в эту неизвестность полную тьмы обернется для него мучительной гибелью, Кэрал осознавал это. Он полагал, что это проклятье уже поставило несмываемое клеймо смерти на его душу. Собиратель в этот миг указывал своим костлявым пальцем на него с небес, но когда он отправится в путь за душой княжича, было неизвестно.

'Не спеши, Собиратель. Смилуйся на до мной. Позволь мне раскрыть эту тайну, а после чего выполни то, для чего ты существуешь на этом свете'.

Княжич приблизился к шкафу, в котором хранились его одежды. Он редко когда одевал что-либо другое кроме своего повседневного темно-синего камзола, но сегодня, когда он отправится в свой последний путь, ему стоило одеться получше. Кэрал неторопливо переоделся в походный костюм, состоящий из темно-синих штанов и куртки, на полах и высоком воротнике-стойке которой стояли круглые белые нанограммы с изображением пятиглавого змея, высоких сапог с бронированными вставками и со шпорами, широкими наплечниками, которые легли на его плечи, увеличив их ширину в два раза. После этого княжич надел длинные черные перчатки с широкими рукавами-раструбами, на тыльных сторонах которых так же стояли белые нанограммы-гербы. Темно-синий, черный и белый - цвета семейства Тотисов, а пятиглавая тварь всего лишь мифический зверь, который занял место на родовом гербе фамилии княжича - насколько знал Кэрал свою родословную - более семисот лет назад. Повязав шейный бант-галстук кремового цвета, накинув и застегнув на груди черный походный плащ с белой оторочкой, Кэрал окинул безразличным взором свой кабинет и медленно вышел прочь.

Доставшийся ему по наследству большой дом был погружен в сумрак. Кэрал хорошо знал его убранство и расположение комнат, и темнота ничуть не смущала его. Ему хватало и серого света, льющегося снаружи через окна в коридоры и залы. Кое-где встречались лампы, и Кэрал старался миновать их как можно быстрее, чтобы не задерживаться на этом ярком свету, который казался режущим глаза после нескольких часов, проведенных в мягком полумраке. Особняк был погружен в тишину. Слуги готовились ко сну, и Лейз скорее всего уже спала. Это было хорошо. Княжичу не хотелось бы повстречать ее сейчас, и уж тем более перед тем, как он уже будет готов отбыть в дорогу. Стараясь шагать тихо, он добрался до ванной комнаты, где ему пришлось зажечь приглушенный свет. Качнувшись, Кэрал встал перед раковиной, взглянув на собственное отражение с опаской и недоверием.

К своим тридцати двум годам княжич выглядел прекрасно. Он был высок и статен, многие женщины находили его необычайно привлекательным, если бы не его извечная мрачность. Кэрал внимательно смотрел на свое отражение как если бы видел себя в первый раз, и не находил в нем ничего подозрительного. Все изменения, которые происходили с ним в последние дни, затронули лишь его душу, не тронув внешность.

Все то же узкое испитое лицо с ярко выраженными скулами и острым подбородком, прямым носом и глубокими глазами болотного цвета, в которых всегда таилась некоторая угрюмость и загнанность, тоскливая злоба и равнодушие ко всему, на что он смотрел. Прямые волосы, достигающие плеч, тонкие и черные, словно нити, обрамляли его лицо, лишь подчеркивая его общий образ человека, ум которого почти всегда был полон темных мыслей. Кэрал долго смотрел в собственные глаза, пытаясь понять, в чем подвох. Но они остались прежними. Грядущее безумие не проглядывало в них, как бы долго он не смотрел, как бы близко не приближал свое лицо к зеркальной поверхности.

'Кем ты станешь? Чего ты добьешься? Что ты найдешь? Куда ты отправишься? Где ты умрешь?'

Кэрал умылся, пытаясь прогнать сонливость и опьянение, которое уже казалось слабым и поверхностным. Ему потребуется ясный ум, чтобы начать и закончить свой путь на север. Еще ему понадобится оружие.