Крах империи евреев

Городская жизнь и выполнение административных функций перестали быть при таких условиях более или менее случайным обстоятельством или результатом свободного выбора в жизни отдельных представителей касты мытарей-евреев, но с течением времени путем своего рода естественного подбора превратились в следственную «расовую» черту характера, свойственную всем им вообще. Прекрасную характеристику этого процесса выработки «национального характера евреев» в связи, прежде всего с условиями их жизни в отрыве от метрополии находим мы у Каутского, «Евреи своеобразием своей истории, – говорит Каутский, – были прикреплены не только к городам, но и внутри их к определенным профессиям. Они должны были жить чужими среди чужих. В старину это легче всего давалось купцу. По началу он занимался не только покупкой и продажей товаров, но и их транспортом, он должен был сам заботиться о нем и оберегать его. Торговля товарами требовала поездок и пребывания купца на чужбине; все нации с товарной торговлей поступали так и потому привыкли видеть у себя чужестранных купцов. Евреи, вынужденные покидать родину, вступали на чужбину преимущественно в качестве купцов. И, наоборот, те евреи, духовные особенности которых наиболее подходили для торговли, скорее отваживались ехать за границу… Вне Палестины евреи в первую голову принуждены были обратиться к купеческой деятельности. Так что с ранних времен мы видим их торговым народом. Поэтому они, вероятно, сильно развили качества необходимые для купца, и это высокое развитие в течение многих поколений занятия такой деятельностью внутри одной и той же семьи должно было, наконец, создать наследуемые способности и черты». (Каутский. «Еврейство и раса».)

Говоря о процессе выработки основных черт позднейшего «национального характера еврейства», черт, характеризующих собою, прежде всего еврейство времени наивысшего развития империи, мы забегаем, правда, несколько вперед. Однако мы считаем себя в праве коснуться вопроса о перемене в характере еврейской касты, происшедшей в связи с жизнью в условиях рассеяния, в виду того, что указанный процесс берет свое начало именно в тех условиях существования на чужбине, в какие были поставлены еврейские администраторы, поселенные в различных местностях империи.

«В том обширном возникновении городов, – говорит Теодор Моммзен, выдающийся историк, – которое продолжалось при многих поколениях и получило такие громадные размеры, каких никогда не имело ни прежде того, ни после, иудеи приняли выдающееся участие». Правда, Моммзен находит при этом, что иудеи «заводили свои поселения в чужих странах не по доброй воле». Вспомним, например, массовое переселение в Александрию при Птолемее Лаге. Однако большую роль в расселении евреев в это время играло все же добровольное переселение, причем главным и преимущественным стимулом для этого служили, прежде всего, выгоды, представляемые жизнью в крупных центрах на службе у государства. В том факте, как относительно быстро и легко даже насильственно переселенные евреи приживались на новых местах поселения, точно так же надо видеть, прежде всего, действие именно этой последней причины.

Испытание на прочность

Нередко перелом в судьбах западноевропейских евреев, в их экономическом положении и экономической деятельности, равно как и в их взаимоотношениях с окружающим внешним миром, связывают с фактом крестовых походов. Крестовые походы, повлекшие, по мнениям историков, за собою сближение между народами Востока и Запада, имели своим последствием оживление западноевропейской торговли, образование в западноевропейских государствах национального купеческого класса, вытеснившего евреев из области торговли в область исключительно кредитных и денежных операций. В таких приблизительно чертах изображается значение крестовых походов и их влияние на судьбу западноевропейских евреев. (И. Кулишер. Экономическое положение евреев на Западе в средние века. «Восход», 1901, № 9). Однако еще у Рошера, отмечавшего последовательность в вытеснении евреев из области торговли, мы находим более правильную точку зрения. «В то же время, многие исследователи до сих пор считают такую упрощенную точку зрения на взаимодействие христианского и мусульманского мира базовой, и продолжают преувеличивать оценку значения крестовых походов в жизни западных евреев». (Hoffmann. Der Geldhandel.; Honiger в Zeitschrift fur Geschichte der Juden in Deutschland. Band I. Aronius, Jsfe.)

Время крестовых походов, до известной степени, совпадает со временем перелома в жизни и судьбе западных евреев.

Наиболее острый момент этого перелома и собственно переходная эпоха, действительно, приходятся на этот период. Исходя из этого, это время может быть названо границей между двумя эпохами в истории евреев Западной Европы.