Крах Империи

Воительница уже твердо решила проникнуть в эту импозантную крепость. Что касается крысиных ищеек, то… Девушка принюхалась, у нее самой нюх весьма сильный, с модифицированными генами, хотя она и по собственному усмотрению способна не замечать крепкие, неприятные запахи. Крысиные собаки очень сильно смердели, примерно как козлы! (Вонючий козел — это не аллегория, козлы действительно сильно воняют!) Елена подумала: это хорошо, значит чувствительность восприятие, будет ниже. Но вот отчего подобные звери смердят? Видимо им скармливают много мяса, вместо рекомендуемой вегетарианской диеты. Глупцы! Впрочем с другой стороны, чего этим уродцам опасаться. Как сказал в далекой древности мудрец: трусость самая крепкая цепь для невольника, потому что её выковал, он сам!

Девушка подралась поближе и тут увидела… Две крысиные собаки рвали на части тело ребенка. Судя по всему уже мертвого мальчика. Какой ужас! Елена впрочем, самка-боец закаленная войнами не поддалась. Прыжок к окну, аккуратно открываешь раму и скачок во внутрь. Воительница босыми ножками бесшумно вышагивала по деревянному полу, затем вступила на ковер. Голые стопы приято защекотали мягкие ворсинки.

Глава 10

Раб не должен, протяжно стонать,
Не к лицу человеку страданья!
И не надо на Бога пенять,
Унижение — лишь испытанье!

Хозяин богатого бунгало, похоже, развлекался в довольно приличном по размерам зале. Елена достала специальное приспособление, позволяющее незаметно наблюдать за происходящим. Как ни странно рабовладелец был почти человеком. Очень крупный, мускулистый как Геракл, правда, уже с приличным животом, он стоял перед кроватью, где были прикованы, две симпатичные девушки-рабыни и мальчишка. В руках громила держал пук перьев, и щекотал невольникам голые пятки. Рядом с ним стояла, очень мускулистая женщина, почти голая, тело в татуировках, коротенькие кожаные шорты и кованые металлом сапожки. Тоже почти человек, но Елена поняла, что это бинары. Они, во-первых, как правило, любят практически все тело, даже лица покрывать цветными татуировками, а во-вторых, — запах! Люди, как правило, пахнут чрезвычайно слабо! Различные генетические модификации, затронули практически всех и способствовали почти полному исчезновению неприятных ароматов! Организмы становились все более совершенными, и обмен веществ в организме улучшался, так что естественный запах почти исчез. Правда можно было излучением или химией заставить свое тело источать приятные ароматы. Соколовская могла это сделать даже по собственному желанию, привлекая к себе самцов различных рас. Бинары полудикие, от природы сильные, но почти не знакомые с генной инженерией, пахнут как хищные звери. Впрочем, Елене их запах не кажется неприятным, наоборот здоровый организм, зрелого, сильного мужчины испускает половые гормоны. Соколовская друг почувствовала сильное, сексуальное желание. Чтобы такие вот крепкие руки обняли ее вечно юное, закаленное тело!

Хозяин продолжал развлекать, щекоча шесть огрубевших, но чисто вымытых пяточек. А женщина (ее татуированное лицо уже было не молодым, а глаза смотрели зверем), держала наготове громоздкое ружье и тихо шипела, на местном наречии:

— Кто засмеется, сразу же пристрелю!

Было видно две девушки и мальчик прилагают неимоверные усилия, чтобы сдержать смех, угрозу они, похоже, воспринимали всерьез, тем более что ложе и пол были густо заляпаны кровью, и это видно далеко не первые жертвы. Елена Соколовская покрутила пальцем у виска:

— Хорошие шутки у господ!

Хозяину похоже надоела щекотка, и он схватил вяло чадящий (непонятно зачем, в комнате светло) факел, и подул на него. Пламя разгорелось сильнее. Изверги разом хихикнули. Истязатель поднес пламя к босым ножкам девушки. Оранжевый язычок, хищно лизнул голую, девичью пятку. На стопе много нервных волокон, и боль сильна, видно: как личико девушки перекосилось, а из прошеной губы полилась тоненькая струйка крови. Она держалась неимоверным усилием, дуло ружья целило в гладкий лобик рабыни, пусть и с парой мелких царапин лишь подчеркивающих ее красоту. Елена решила, что дальше медлить нельзя:

— Равнодушие самый страшный порок, оно слишком легко входит в привычку!

Воительница метнула самке-бинару в затылок кинжал. При этом почувствовала легкий укол совести: неприятно убить почти человека и женщину с атлетической, почти совершенной фигурой. Укол впрочем, был слабый, как прикосновение тополиной пушинки к лицу. После чего она прыгнула на хозяина, краем глаза отметив, что лезвие бумеранга-кинжала, легко срезало голову, и мягко вернулась в раскрытую ладонь воительницы. Ну, а девичья ножка с силой всадила в колено. Хозяин охнул, попробовал ответить, но был парализован, точным ударом, указательного пальца в нервный узел. Воительница оскалилась, она двигалась намного быстрее, чем грозные бинары и у двух застигнутых врасплох субъектов: просто не было шансов!

Соколовская произнесла: