Крах Империи

Потом нашли новую муку, раскалили сверло, допилили последние зубы резаком. Далее дошла очередь до костей. Их ломали красными, от высокой температуры щипцами. Каждое девичье ребрышко по отдельности. Раскаленные щипцы выкручивали рубиновые соски девушки, отрывали ее нежные ушки, выдергивали волосок за волоском. К многострадальным, босым пяткам девушки подносилось, жгучее пламя, и каждый раз температура была все выше и выше! Дымилась кожа, горели кости. Казалось, что сердце вот-вот лопнет, взорвется как бомба.

Тут Соколовская неожиданно почувствовала, что ее изящный язычок отрос, и может что-то говорить:

— Помилосердствуйте ради Справедливости!

В ответ бесы вонзили в нее вилы, по-новому отрывая девичью грудь, ломая ноздри, выкалывая глаза!

— Ты грешник и должен знать, что Справедливость: выдумка жалких людей. Истинные боги едины в двух лицах: добро — зло, и сотворили всю вселенную, а также людей по образу и подобию своему. А вы грешники и прочите твари, должны быть рабами, выполняющими любые приказы и терпящими унижение. Ты антифотонная невольница не верила в наше существование, а теперь испытываешь это все на собственной шкуре.

— Теперь я верю!

— Поздно! У тебя нет шансов.

Соколовскую продолжили терзать, его несколько раз подряд переламывали, жгли, потом она немыслимым образом восстанавливалась. Затем ее крушили по-новому. Потом чертям видно это самим надоело и, подняв его в воздух, понесли по преисподней.

— Вот посмотри, как наказывают непокорных.

Соколовская увидела девушек распятых на крестах. Их некогда прекрасные тела: были страшно изуродованы, с них капала кровь. Крупные свиньи подрывали кресты, иногда жертвы падали и на них набрасывались кабаны, разрывая на части женскую плоть. Как страдали эти несчастные создания, по щечкам у некоторых безжалостно клейменым, стекали смешанные с потом и кровью слезы. В глазах светилось отчаяние. Казалось, они молили: мы невиновны, пощадите нас.

— За что наказывают этих несчастных?

Бес со всего размаха врезал девушке раскаленным ломиком по пяткам, другой чертяка сломал девушке колено и прогнусавил, картавя.

— Разная мелочь. Одна дерзила командиру, другая разбила дорогостоящий тетралет, третья отказалась заняться сексом с парнем, во время учений, четвертая отступилась. То есть, чтобы попасть сюда, не обязательно быть большим грешником, достаточно мелких проступков.

— И их муки никогда не кончаться?

— А это Всевышнему Богу решать и императрице. Если ее величество издаст указ о помиловании, то их могут перевести в другое не столь болезненное место.

— В рай!?! — В сознании Елены мелькнула надежда.

— Для вас предателей нет рая. Просто есть места, где вас не будут бить, и терзать каждую секунду и где вы можете продолжать служить своим командирам после смерти.

— А что ждет людей, чьи преступления посерьезнее?

— Это мы тебе тоже покажем.

Черт пырнул вилами в глаза, яблоки лопнули, полилась жидкость и Соколовская окосела, на ее пролилась ужасающая в своей беспросветности чернота. Затем спустя несколько секунд, она вновь обрела способность видеть, правда каждое мигание вызывало невыносимый зуд. Вновь они полетели и вот на встречу им выпорхнули еще более отвратительные существа. Воительница внимательно разглядывала их. Вид и впрямь ничего: голый, безволосый и покрытый коростой череп; горящие инфернальным светом глаза; куцый, будто отрубленный нос с черным провалом по середине. И пожалуй самое мерзкое — отсутствие нижней челюсти, вместо которой висят и шевелятся восемь толстых в форме звезды дьявола щупальца. Вот он и приник к Соколовской, впившись в атласные губы зубами, подарив свой знаменитый поцелуй в засос. Затем его руки-клешни стали ломать кости. Елена ойкнула от острой боли в локтях, ей сокрушили суставы, чудовище стала наматывать на клешни сухожилия. Одновременно по телу прошли разряды, чего-то поужасней гипертока. Потом все также внезапно восстановилось, но при сохранении страшнейшей боли.

— Вот так потаскуха, может, выпьем за знакомство.

Отлепившись от Соколовской, монстр протянул руку к чаше, и она моментально наполнилась вином. Образина ткнула ее в лицо.

— Лакай! — Рявкнуло чудовище.

А так как Елена: не хотела слушаться, два беса схватили, ее за голову, сдавили щеки и раскрыли рот. Ужасно горькая жидкость потекла воительнице в горло. Соколовская прокашлялась и судорожно глотнула.

— Давай до дна. — Проорали черти. Когда несчастная девчонка проглотила весь запас, ее живот внезапно вздулся. Внутри клокотало и горело.

— Что забеременела сука! Вот теперь родишь дитятко преисподней!

Затем жидкость продолжала расширяться пока пузо и крепкий девичий пресс не лопнули.

— Вот так будет с каждым грешником.