Крах диссидентки

Поработав над текстом своего выступления, Арсений принялся читать книгу двух американских журналистов «Вся президентская рать» о нашумевшем в свое время «Уотергейтском деле», которое заставило президента Никсона подать в отставку, чтобы избежать суда и тюрьмы. Мечтал Арсений и побывать в Белом доме, о котором рассказывали авторы книги.

Ночью Арсений просыпался несколько раз. Уже под утро приснилось: он ходит по берегу Псла, на противоположном берегу, на пляже, сидит возле тазика и стирает белье Лина, но она так занята своим делом, что не видит его, не смотрит туда, где он стоит. Надо, видимо, раздеться, переплыть реку…

Так и проснулся, не решив, как же ему перебраться на тот берег, где сидела Лина, играли дети.

Ровно в девять Арсений был уже внизу в подъезде. Улица, как всегда, заставлена машинами: ходит, играя связкой ключей, полицейский, напротив, возле синагоги, что-то оживленно обсуждают люди, показывают руками на здание представительства — должно быть, снова собираются митинговать, вон у одного из них в руках мегафон. К дому, что рядом с синагогой, включив сирену, подкатила полицейская машина, из нее двое здоровенных полицейских высадили парня и девушку в наручниках, с виду похожих на хиппи, а если бы заменили потертые джинсовые костюмы на шкуры, то и на дикарей каменного века. Полицейский, скучавший у подъезда представительства, окинул их профессиональным взглядом, удовлетворенно усмехнулся: хороших, мол, птичек поймали. В тюрьме их подстригут и смоют всю грязь, какой они щеголяли, наивно принимая это за полную свободу. Вышел дежурный офицер охраны, сказал:

— Арсений Андреевич, вас просят к телефону.

«Неужели Вита?» — недовольно подумал Арсений, он знал, что разговор с ней испортит настроение на весь день. Хотел даже попросить офицера сказать, что он уже уехал, но было неудобно — и он пошел.

— Кто меня разыскивает, мужчина или женщина? — спросил Арсений, чтоб подготовиться к разговору, если это Вита.

— Женщина, — ответил офицер.

«Ах, напрасно не попросил сказать, что меня нет», — пожалел Арсений. Взял трубку, недовольно проговорил:

— Хелло! Слушаю вас!

— Арсений Андреевич, здравствуйте! Это Алиса, — послышался взволнованный женский голос. — Мы уже вышли к машине, но оказалось, что переднее левое колесо пробито. Всеволод принялся менять его, а меня послал предупредить вас, что мы немного запаздываем. Да вы не волнуйтесь, такие случаи для нас стали уже привычными. Минут через двадцать будем возле представительства. Можете ждать нас в своей комнате, мы позвоним.

— Спасибо, Алиса Семеновна, и жалею, что не могу помочь вам менять колесо, — ответил Арсений. — Жду вашего звонка.

3

Но прошло не двадцать, а только десять минут, как раздался телефонный звонок. В трубке услышал бодрый голос Всеволода Тихоновича:

— Доброе утро! Спускайтесь, пожалуйста, вниз! Я жду вас у лифта!

Когда Арсений вышел из лифта, Всеволод Тихонович весело усмехнулся:

— Нам еще повезло! Могли бы и колеса поснимать. Тогда уж пришлось бы пешком гулять по Нью-Йорку. Ну, идемте. Вы садитесь впереди, будет виднее, а мы с Алисой уже насмотрелись на все это. Алиса, как нам лучше сделать, — повернулся Всеволод Тихонович к жене, — сначала на Орчерб-стрит, а потом на Уолл-стрит?

— А как вы, Арсений Андреевич, хотите: сначала увидеть дно Нью-Йорка, а потом небоскребы или наоборот? — спросила Алиса, чтобы не навязывать своей мысли Арсению и одновременно предлагая высказать свои соображения по порядку осмотра.

— Давайте начнем с дна, если вы не возражаете, — попросил Арсений и добавил, не ожидая ответа: — А вообще я, Алиса Семеновна, сегодня в полной вашей власти.

— Слышишь, Всеволод? — усмехнулась Алиса, прозрачно намекая на то, что муж не всегда делает так, как бы ей хотелось. — Тогда самозванцев нам не надо, руководить буду я! Поехали на Орчерб-стрит! Там по утрам больше всего слоняется той иммигрантской братии, что приехала сюда в погоне за счастьем и капиталами!