Крах черных гномов

Дузеншен смутился, пробормотал что-то про себя, но все же объяснил:

— Секретные документы СД.

Кремер поморщился, как от зубной боли.

— Бросьте этот хлам во вторую машину, пока там еще есть место…

— Две недели назад за такие слова… — начал шарфюрер.

— Я бы и не произнес их две недели назад, — засмеялся Карл. — Хотелось бы мне посмотреть, как еще через неделю вы будете избавляться от своего черного мундира…

Дузеншен оторвался от папок, лицо его помрачнело.

— Вы ошибаетесь, Кремер, — не сказал, а выдавил из себя. — Не через неделю, а послезавтра… Но дело не в мундире. Мы навсегда останемся солдатами фюрера!

— Но вы ничего не представляете собой без… — пошевелил выразительно пальцами Кремер. — Я беру вас на службу, шарфюрер.

Дузеншен угрюмо улыбнулся.

— Я не уверен в ваших финансовых возможностях, За такие руки, — поднял сжатый кулак, — кому-то придется еще платить!

Карл помог ему упаковать бумаги.

— Теперь, — напомнил шарфюреру, — личный архив фон Вайганга. Возьмите двух солдат, я буду ждать вас у группенфюрера.

В саду все цвело. Деревья, покрытые белой пеной, создали между флигелем и виллой сказочный кружевной туннель. Горьковато-сладкий воздух казался тяжелым и густым. В солнечных лучах над кружевом цветов висели с деловитым жужжанием пчелы.

Кремер торопился, но не мог не остановиться возле большой ветвистой розово-белой яблони. Она словно гордилась своим буйным цветом: толстые узловатые ветви поднимались к самому небу. Карл дотронулся до ветки. Что-то взволновало его. Не буйство цветения и не весенние запахи — он уже привык к ним, — а какой-то совсем необычный вид аллеи. Никак не мог понять сначала, в чем дело, и лишь у самой виллы остановился, потрясенный. И как он сразу не заметил? Из аллеи убрали гномов.

Они стояли возле террасы — два десятка черных маленьких человечков. Высокий здоровенный эсэсовец подтягивал к этой необычной группе последнего: схватил за ноги и волочил так, что карлик пропахал почти всю аллею.

Раньше каждый гном всегда поражал Карла своим особым выражением лица, теперь же они все были похожи друг на друга — черная толпа и огромный надсмотрщик тоже в черном… Это черное пятно на фоне белого кипения цветов казалось раной, еще больше подчеркивало хаос вокруг виллы.

Под террасой стоял грузовик, всюду валялись газеты, какие-то тряпки и веревки. А над всем этим возвышался Вайганг. Стоял на террасе в домашней куртке и распоряжался эсэсовцами.

— Как там у вас? — озабоченно оглянулся на Кремера и, не ожидая ответа, заорал: — Осторожно, болваны, не бросайте этот ящик! Разобьете фарфор!..

Когда солдаты наконец погрузили ящики с фарфором, облегченно вздохнул и повернулся к гномам.

— Жаль, что не могу забрать их с собой, — пожаловался Карлу. — Тяжелые, для них одних нужен отдельный грузовик…

Утром Карл слушал радио и знал, что судьба Берлина уже решена: советские войска все ближе подходят к центру города. Сейчас, глядя на гномов, он почему-то представил, как бьет артиллерия по рейхстагу, как горят и рушатся целые кварталы. А Вайгангу наплевать на все — только бы спасти фарфор и гномов. Кремер с отвращением посмотрел на черное стадо и вдруг отчетливо осознал, что именно в этом беспорядке и хаосе — крах Вайганга, и крах бесповоротный. Десятки лет стояли бронзовые карлики вдоль аллеи, утверждая собой благополучие, респектабельность и, так сказать, несокрушимость фамильных устоев. Они видели взлеты и падения, триумфы и поражения многих своих владельцев. Но такого, чтобы стаскивали их с мест, навечно определенных для них, и швыряли в подвал — такого еще не было…

А их последний хозяин мечется и покрикивает:

— Осторожнее, осторожнее!.. Поставьте в уголке, за дверями… Мы еще возвратимся и вытащим гномов на свет!

Кремер знал, что группенфюрер сам не верит своим словам и произносит их, чтобы поторопить эсэсовцев. Однако какое ему дело и до Вайганга, и до гномов? Он повернулся и пошел назад по непривычно пустой аллее. Опустился на лавку и долго сидел, слушая жужжание пчел. Думал: всего в нескольких километрах — свои. Там сущий ад из огня и железа, а он слушает, как жужжат пчелы. Скоро закончится война, солдаты вернутся домой и будут рассказывать, как форсировали Днепр, штурмовали укрепления на Одере, брали рейхстаг…

Карл вздохнул, поднялся. Завтра утром все закончится, и он снова будет среди своих. А пчелы все жужжат, пахнет медом, и яблони тихонько роняют бело-розовые лепестки своего свадебного наряда…

* * *

Все началось с того, что у фрау Ирмы разыгралась мигрень, и она никак не могла заснуть. Вайганг тоже не ложился и в два часа ночи поднял охрану. Единственное, что смог еще сделать Кремер, — оттянуть отъезд до трех: еще раз внимательно проверил наличие груза во всех машинах.

Карл занял место в первом грузовике. Его вел совсем еще молодой эсэсовец. Наверное, привык гонять свой грузовик, и Карлу все время приходилось сдерживать его.