Кракен

Черт, это все-таки оно. Коллингсвуд стряпала из всего, что имела: позвонила туда и сюда, потребовала помощи, отправила нетерпеливого Весельчака понюхать кое-где, испытывая дикий стресс из-за спешки, из-за того, что еще предстояло. Старательно избегая задумываться над этим фактом, она взяла на себя ответственность за расследование. Казалось, что те, о ком она не рассчитывала вновь услышать и с кем никогда сама не сталкивалась, но кто был хорошо известен в среде полицейских-специалистов, либо вернулись, либо воскресли, либо вообще не умирали, и то ли подгоняли светопреставление, то ли явились с намерением кого-то отделать.

Теперь это она какое-то время игнорировала звонки Бэрона, работала на ноутбуке дома или в интернет-кафе, поставленных на лей-линиях, а иногда прерывалась на звонки своим осведомителям: «Что у вас слышно? Не надо мне этой хрени про никто не знает, кто-нибудь всегда знает».

Одна из линий, одна из нитей, заставлявшая Коллингсвуд даже в эти сумасшедшие дни думать, что она идет по следу, вела к фермерам-оружейникам. Она официально повысила их статус у себя в уме, переведя из разряда слухов в разряд определенного. Позже она вспоминала, что старалась найти повод для гордости в эти черные времена, — и вот все намеки достигли критической массы, обратившись в интуицию, и она вдруг поняла, что оружейники вот-вот предпримут атаку, и даже догадалась где.

Вот ведь хрень! Зачем? Надо было подождать. И все же Коллингсвуд не могла отогнать от себя мысль: «Если их делают мишенью, то он, должно быть, у них». А это значило, что сотрудники ПСФС ориентировались в ситуации даже хуже, чем думали.

— Босс. БОСС! Заткнитесь и слушайте.

— Где вы, Коллингсвуд? Где вы были? Нам надо поговорить о…

— Босс, уймитесь. Давайте встретимся.

Она покачала головой, ошеломленная внезапно замаячившей ясностью перехваченного намерения. Да, она хороша в своем деле, но получить такого рода знания? Они перестали прятаться, им теперь все равно.

— Где встретиться? Зачем?

— Затем, что надвигается большая атака, так что не забудьте о подкреплении. С пушками.

Ускользнет ли от внимания оккультного Лондона тот факт, что во время состязания мелких светопреставлений, которое вбивало в город клин и раскалывало его, Фитча и лондонмантов не было рядом с Лондонским камнем? Можно ли не заметить этого?

— У нас очень мало времени, — сказала Саира.

Все это не могло длиться долго. Те из лондонмантов, что умели, навязчиво исследовали будущее — возможные варианты будущего, напоминали они себе, — занимались этим в безопасности, внутри прицепа. Их работа стала простой и свелась к минимуму: оберегать кракена от неприятностей вплоть до последнего дня и в течение этого дня. Чтобы он не стал последним. Это все, что они могли сделать, как считали сами. Таков был их новый священный долг.

«Вот еще один случай». — «Еще два». Лондонманты, беря агонизирующие сновидения и толкуя воспоминания, писали свою историю города. Они находили выжженные точки во временной линии, регистрировали все новые странные несоответствия, все новые поджоги, дыры в ландшафте и во времени. «Помнишь тот гараж у газового завода? Красивый, ар-деко?» — «Нет». — «В том-то и дело, отныне его там никогда не было. Но вот глянь-ка». Предъявлялась открытка с изображением здания, запятнанная сажей и неустойчивая с виду, которая отважно боролась за то, чтобы существовать, не исчезнуть на поврежденной огнем временной шкале.

Вати отсутствовал несколько часов, потом целый день и не отзывался на шепот, обращенный к фигуркам по краям грузовика. Может, он вел переговоры об условиях отступления, капитуляции?

Что до Пола, он не испытывал неудобств. Проблем с едой не возникало. Стоило остановиться на минутку, как Саира принималась рыться руками в кирпичной кладке на углу переулка, месить ее, как глину, и кирпич становился скобой строительных лесов, затем — кольцом с ключами, а напоследок — пакетом с едой.

Дважды они сматывали ленту со рта Тату, тщетно надеясь, что он скажет нечто компрометирующее, полезное или проясняющее ситуацию. Теперь, в присутствии этого злонамеренного игрока, все должно было стать на свои места, однако не становилось. Тату молчал. Это было разительно не похоже на него. Если бы не характерная гримаса на чернильном лице, можно было бы подумать, что он расколдован.

— У него все еще есть там войска, — сказал Пол.

Предпринимались отчаянные мелкие арьергардные вылазки. Рукоголовые, отчасти нападая на своих традиционных врагов, отчасти обороняясь, вынуждены были брать на себя инициативу, чего всегда старательно избегали. Люди бездумно раскрывали тайны, рукоголовые сражались за них, побеждая и умирая, падая, шлемы их разбивались, кожаные доспехи вспарывались, и мясистые отголоски голов-рук — карликовые ручки, заменявшие члены и яйца, — вдруг оказывались на виду.

— Может, Госс и Сабби вернулись? — предположил Пол.