Край земли. Затерянный рай

– Но все же, шериф, у меня есть права, гарантированные нашей конституцией. Я не обязана свидетельствовать против своего мужа.

Михаил повернулся и с изумлением уставился на Оливию.

– То есть вы хотите сказать, что этот человек… Майкл… является вашим мужем?

– Да, шериф. Это мой муж.

– Но я не прошу вас свидетельствовать против него, мэм.

– Вы просите меня предоставить информацию, которую не может, из соображений личных убеждений, предоставлять мужчина, которого я люблю и женой которого я являюсь. Если эту информацию предоставлю вам я, то тем самым я, пусть и косвенно, буду свидетельствовать против него. Американский закон на моей стороне. Я прошу вас больше не задавать мне таких вопросов.

– О-окей… – озадаченно выдохнул шериф и уставился на Антонио.

– Даже не думай, приятель! – засмеялся Квалья.

Недовольно причмокнув, Карл повернулся к Джонсону:

– Старею, Рон. Мне следовало допрашивать этих людей по отдельности.

– Так это, по-вашему, был допрос?! – воскликнул Михаил. – Я сам пришел к вам!

– Успокойтесь, – шериф выставил перед собой ладони. – Вы только что просили меня понять русских. Теперь и я прошу вас понять, в какой непростой ситуации я, да и все мы, оказались…

Договорить он не успел. Дверь распахнулась, и в нее вошел человек, который, судя по дыханию, сильно запыхался. Это был темноволосый бородач с кепкой на голове. Одной рукой он сжимал дробовик «Ремингтон», а в другой какой-то продолговатый цилиндрический предмет.

– Вот, Карл, полюбуйся! – воскликнул вошедший мужчина, демонстрируя цилиндр.

– Марк? Какого черта? – поморщился шериф.

– Это было у них в машине! Это сигнальная ракета! Они должны были передать сигнал к атаке своим! – вопил Марк.

Теперь Антонио понял, почему этот предмет показался ему знакомым. Это та самая сигнальная ракета, что дал ему Евгений Сапрыкин, дабы тот смог предупредить о возвращении медведицы.

– Моусли, что в словах «не трогать их машину и не подходить к ней» ты не понял, а? – строго спросил Джонсон.

– Что я не понял? Это ведь твоя работа! Это ты у нас за безопасность отвечаешь, не так ли?!

– Прекрати орать, – устало вздохнул шериф. – Проклятье, мне посчастливилось два дня не видеть и не слышать твоих истерик. И вот опять, Моусли.

– Они готовятся к атаке, Карл! А это – сигнальная ракета!

– А это шляпа, – кивнул Риггз на свой головной убор, лежащий на столе. – А это, – он показал на выход, – дверь. А это мой сапог, который будет у тебя в заднице, если ты сейчас же за эту дверь не выйдешь. Эй, Рон!

– Да, Карл?

– В одном прав Марк. Ты у нас за безопасность отвечаешь. Верно?

– О да, – усмехнулся Джонсон и шагнул к Моусли. Как только они оказались рядом, контраст был очевиден. Громила на голову был выше Марка, и напрягшиеся бицепсы Рона просто ужасали. Он схватил вошедшего и вытолкал за дверь, выходя за ним следом.

После того как дверь за ними закрылась и в офисе шерифа воцарилась тишина, Карл вздохнул, уставившись на карту.

– Я приношу свои извинения, – заговорил он после недолгого молчания. – Это… Это был Марк Уолтер Моусли. И он… идиот… Как же без них, черт возьми…

– Ничего. Бывает. Мы понимаем, – кивнул Михаил.

– Это действительно была сигнальная ракета?

– Да, – сказал Антонио. – И она принадлежит мне.

– Да вы не волнуйтесь. Джонсон вернет ее на место. Признайтесь честно, что еще вы прячете в машине? У вас есть оружие?

– У нас есть оружие. Самодельный арбалет, пара копий, ножи и топоры. А еще в машине шесть кур и пара крайне опасных петухов.

– Смешно, – хмыкнул Риггз. – Ваши куры способны давать потомство?

– Конечно.

– Видите ли, мы перебиваемся мясом и яйцами чаек и альбатросов. Привыкли, знаете ли, за годы скитаний по алеутскому архипелагу. Еще наловили здесь зайцев и пытаемся разводить. Мелковаты они, конечно. Но это ведь лучше, чем ничего…

– В свое время мы поделимся с вами цыплятами для разведения, – кивнул Крашенинников.

– Буду очень благодарен. Мы все будем благодарны. И, вероятно, раз уж вас прогнали и вы ищете новое место, то взамен захотите присоединиться к нашей общине?..

– Как я уже говорил, мистер Риггз, я буду предельно с вами откровенен и честен. Это город, в котором я родился и вырос. Это мой город. Мне не нужно ваше разрешение…

– Миша! – воскликнула Оливия. – Зачем ты так?! Он же совсем другое имел в виду!

– Дорогая, я прекрасно понимаю, что он имел в виду. Я просто не хочу, чтоб у кого-то сложилось ложное впечатление, будто нам делают великое одолжение, разрешив поселиться здесь.

– Надеюсь, вы не будете выгонять кого-то из моих людей из тех домов, что мы заняли, чтоб самим там поселиться? – нахмурился шериф.

– Нет, – ответил Крашенинников. – Но я заметил, что в стороне есть несколько уцелевших зданий. Они нам подойдут.

– Такие здания есть, да. Вы что же, хотите жить обособленно? Разумно ли это? Мы заметили, что в этих краях довольно много медведей.

– Мы так привыкли. Жить обособленно. С другой стороны, до тех строений пара сотен метров. Мы всегда будем в зоне видимости друг друга.

– Как вам будет угодно. Я провожу вас…