Край земли. Прогулка по Провинстауну

Если, не доходя до Рейс-Пойнта, вы двинетесь прямиком по дюнной тропе, в итоге она приведет вас к буковому лесу. Между песком и лесом, который он частично поглотил, есть четкое разграничение. Сперва вы увидите то, что кажется выступающими из песка голыми ветками — это верхушки мертвых деревьев. Еще через несколько ярдов вы увидите мертвые деревья, увязшие в песке по нижние ветви, а затем деревья, стволы которых сокрыты песком лишь наполовину, — эти все еще живы, но начинают умирать. И вот вы среди живых деревьев. Защитники природы более-менее остановили ледниковый вал, но в северной части леса дюны по-прежнему пребывают в движении. На старых картах можно обнаружить погребенные леса и пройти по наросшим над ними девственно-чистым дюнам.

Летом буковый лес тенист и слегка промозгл; он весь пронизан густым зеленоватым светом. Запах пропыленной сосны сменяется кисловатым душком смолы, разлагающихся листьев и еще чего-то гнилостно-органического, напоминающего в самых сильных своих проявлениях запах мокрой псины. Вы минуете мелкий пруд: зимой он замерзает, а летом покрывается кожицей из бледно-зеленых кувшинок с трубчатыми цветами — желтыми по краям пруда, а там, где поглубже, чуть ближе к середине, белыми. Вы можете остаться на узкой асфальтированной велодорожке, а можете бросить свой велосипед и побродить в лесу по одной из песчаных тропинок, что извиваются между деревьями. И тогда вскоре вы окажетесь среди нисс и падубов, белых дубов и красных кленов, а также тех самых буковых деревьев, которые образуют удивительно правильные коридоры и крошечные, напоминающие комнаты, прогалины, обильно устланные опавшими листьями, и ветвяные своды, достаточно плотные, чтобы укрыть вас в грозу. Не так уж удивительно было бы обнаружить там стулья и переносные светильники, а то и столик, сервированный к чаю. На этих опушках иногда играют свадьбы; местные дети приходят туда по своим детским делам, не предназначенным для посторонних глаз. Стволы деревьев покрыты письменами — инициалами и непристойностями, различного рода заявлениями, что такой-то был здесь в 1990-м, или 1975-м, или 1969-м, признаниями в вечной любви к подстершимся объектам, среди прочих — Джиму, Кэрол, Дрю, Калле, Тому, Кену и Линде. Старые имена, из пятидесятых и шестидесятых годов, почти полностью затянуты корой и напоминают скорее рубцы в форме имен, порожденные самими деревьями. Те, что поновее, в зависимости от срока давности, являют собой различные оттенки серого. Лишь самые свежие имена пока остаются сырыми и белыми, хотя и они, конечно же, поблекнут.

Снэйл-роуд

Последний участок дикой земли, о котором я хочу рассказать, — дюна, стоящая в самом конце Снэйл-роуд. Снэйл-роуд — не столько дорога, сколько грязная тропа, впрочем, достаточно широкая: автомобиль проедет, ну и припарковаться там можно, если что. Она расположена в восточной части города, с дальней стороны автострады. Ветви деревьев образуют над ней аркаду. В дальнем ее конце стоит дюна, известная как Гора Арарат — одинокая бесплодная громада песка. Такая вполне может быть и в Сахаре.

Это еще одно место, обладающее странным магнетизмом. Все, кого я знаю, кто провел хоть какое-то время на той дюне, соглашаются, что там есть, скажем так, нечто, хотя внешне это не более, но и не менее, чем огромная песчаная дуга, подпирающая небосвод. Вскарабкайтесь на ее вершину. С одной стороны будут видны верхушки деревьев и городские крыши, с другой — протяженность дюн поменьше, выходящих к Атлантике. На востоке, в направлении Труро, находится Восточная бухта — большое озеро, хотя с вершины Горы Арарат его не видно. Когда-то оно действительно было бухтой, но теперь представляет из себя, по сути, огромную лужу. Около 150 лет назад отцы-основатели города поняли, что наносимый ветром песок скапливается в таких количествах, что он не только угрожает проходимости бухты, но может распространиться вдоль всего берега и разрушить ландшафт. Поэтому они отделили бухту от открытой воды насыпью, а сверху проложили железнодорожные пути. Единственная дорога в Провинстаун по-прежнему идет по этой самой насыпи, параллельно давно исчезнувшим рельсам.

Обездвиженное и лишенное источника озеро, бывшее Восточной бухтой, выглядит довольно-таки зловеще. Это провинстаунское Мертвое море. Хотя в ясные дни оно точно так же освещено солнцем, как и океан, с которым его разлучили, мерцает оно иначе. Оно более стальное, менее прозрачное. Стоя на дюне в конце Снэйл-роуд, вы окружены Атлантикой в трех ее различных проявлениях: собственно океаном, заливом и солоноватым озером.