Край земли-2. Огонь и пепел

– Вообще-то Джокер мне чуть голову не разбил. Так что Юджин действовал исходя из обстоятельств. И действовал правильно. Пленник перестает быть пленником в тот самый миг, когда начинает оказывать сопротивление или пытается сбежать.

– Ага. – Шериф задумчиво приподнял свою шляпу над столом, затем разжал пальцы, и она шлепнулась на карту. – Честное слово, Рон, я пытаюсь себе представить этого молодого парня. Каких размеров он был, что чуть не убил тебя? Мне казалось, что крупнее и мощнее тебя здесь только тот вулкан, что подпирает небо неподалеку.

– Очень смешно, – скривился Джонсон. – Просто я обложался. Такое бывает.

– Бывает. Увы. – Он снова приподнял и отпустил шляпу. Затем еще раз.

Джонсону это порядком надоело. Он взял шляпу, передвинул на другой край стола и, придерживая ее ладонью, спросил:

– В чем дело, Карл? Я слишком давно и хорошо тебя знаю, чтоб не понимать, что тебе опять какая-то навязчивая идея в голову пришла.

– Тебе мои идеи не всегда приходятся по душе, – усмехнулся шериф.

– В таком случае, тем более выкладывай.

Карл потянулся над столом, вытянул свою шляпу из-под ладони Джонсона и снова ее приподнял.

– Как ты оцениваешь вероятность того, чтоб установить с ними контакт и договориться?

Сказав это, он разжал пальцы, и шляпа снова плюхнулась на стол.

– Контакт с кем?! – изумился Рон. – С этими разукрашенными безумцами? Ты с ними договариваться хочешь?

– Назовем их пока так, если тебе удобней. Так каковы шансы?

– На кой черт тебе это нужно?!

– Рон, это не ответ на вопрос. Это ответный вопрос.

– И он закономерен, черт тебя дери. О чем нам договариваться с этими сумасшедшими? Мы не знаем, кто они и чего хотят. Но ведут себя абсолютно агрессивно. Они напали на нас.

– Или вы напали на них? – прищурил здоровый глаз шериф. – Или русский спровоцировал их напасть на вас?

– У них изначально и очевидно агрессивный настрой. Они напали бы в любом случае. Я в этом уверен.

– Но ты только что сам сказал, что мы об этих людях ничего не знаем. Верно? И значит нельзя просто так отмахнуться от мысли, что стоило бы установить с ними контакт и договориться. Что если они настроены агрессивно к русским и России, но против американцев ничего не имеют? И, возможно, на то есть причины. Ты не думал об этом? Нам они пока не предъявляли ультиматумов и претензий. Нам они пока не угрожали. Но вот от русских мы слышали и угрозы и требования. Более того, в паре миль от нас они укрепляют свой лагерь, готовясь к атаке. Так почему в этой ситуации мне русские должны казаться более симпатичными и безопасными, чем эти новые действующие лица? Если мы с ними договоримся, то баланс сил в этом противостоянии изменится. А если они и русские вдруг сцепятся в смертельной схватке, и будут убивать друг друга, то здесь нам вообще следует держаться в стороне, и пусть и тех и других станет как можно меньше. В этом случае баланс сил снова изменится. И снова в нашу пользу. Что в этом плохого, Рон?

– Плохо уже то, что я подобное слышу от тебя, Карл.

– Да, я понимаю, что звучит все это скверно и цинично, но каков у нас выбор? Очевидная угроза от русских. От тех людей пока нет такой угрозы. А ваша стычка на берегу могла быть следствием банального недопонимания. К тому же, ты сам сказал, что из той группы никто не выжил, а значит никто и не расскажет остальным, что в нападении на них участвовал американец. Верно?

– А если появление этих людей, это шанс примириться с русскими и вместе бороться с теми дикарями?

– То есть ты считаешь, что объединиться с теми, кто угрожает нам, против тех, кто нам не угрожает, это логично? Я понимаю, что ты очарован своим новым другом, который хладнокровно и демонстративно вонзает нож в горло пленному, но почему ты так упорно отказываешься рассуждать прагматично?

– Потому что я человек, Карл.

Глава 8. Буря

Зачем в тот день они завязали пленнику глаза, он толком не помнил. Ведь уже было давно решено, что этот человек умрет. И никому уже не расскажет, где именно и кто расправился с ним. Но почему-то именно Андрею пришло тогда в голову завязать Чермету глаза.