Край земли-2. Огонь и пепел

Сапрыкин сделал несколько жадных глотков, и немного полегчало.

– Вот же мать-перемать… – простонал майор. – Самым тупым с моей стороны будет сейчас сдохнуть от инфаркта… Эдак я в Вальгаллу не попаду… Поддайте газку, парни. Покуда я живой еще…

* * *

В офисе шерифа царил беспорядок, после недавнего минометного обстрела. Однако, заниматься наведением порядка здесь отчего-то никто не спешил. Риггз сидел за столом, уронив голову в ладони. Рядом возвышался Рон Джонсон, мрачно глядя на застилавшую стол карту и разложенные на ней листки бумаги. Напротив шерифа сидел Антонио Квалья и внимательно наблюдал за Карлом, ожидая от него хоть какого-то ответа.

Именно такими их и увидели Михаил и Оливия, войдя в помещение. Риггз медленно поднял на них взгляд. В нем не было удивления или радости. Просто жуткая усталость и даже какая-то обреченность.

– Вы сбежали? – равнодушно спросил он.

– Нет, – мотнул головой Крашенинников. – Нас отпустили.

– Даже так? Впрочем, это ничего не меняет. Сейчас вы тысячу раз пожалеете, что вернулись сюда.

– Что это значит, шериф? – нахмурилась Собески. – Как тебя понимать?

Антонио повернулся на стуле и, виновато улыбнувшись, взглянул на своих друзей.

– Миша, Оля, дело в том, что мой старый друг, похоже, нашел меня. И это очень большая проблема. Куда более серьезная, нежели армия каннибалов.

Глава 13. Вулкан

Некоторые районы Вилючинска изменились до неузнаваемости. Два обстрела за день сделали свое дело. Крепко досталось и его дому на улице Кронштадтской, с медалью на торце. Сапрыкин бродил среди руин и то и дело потирал ладонью грудь, боясь, что сердце опять напомнит о себе приступом. В конце концов, надо найти какое-нибудь решение до того, как этот чертов орган вообще остановится.

– Скверно выглядишь, дядя Женя. Ты когда в последний раз спал?

Сапрыкин обернулся и увидел Жанну.

– На том свете высплюсь, родная, – грустно улыбнулся он и тут виновато вздохнул. – Прости. Совсем тупая и неуместная шутка. Я слышал о том, что произошло с Денисом… Соболезную тебе, Жанна…

– Скорби будем предаваться после. Когда победим, дядя Женя. Сейчас нет на это времени, – ответила она и вдруг бросилась на майора и крепко обняла. – Хорошо, что с тобой все в порядке. Я волновалась…

«Со мной далеко не все в порядке, девочка», – хотел было ответить Евгений, но промолчал, обняв Жанну. Он понимал, что и она и многие другие ждут от него спасительного решения. Но ему нечего было предложить. Он был в шаге от того опустошения, что царило сейчас в разуме Андрея Жарова, и быть может, в шаге от последнего в жизни сердечного приступа.

– Сколько мы потеряли сегодня? – спросил он, разжав объятия.

– Пятьдесят два человека, – ответила Жанна. – Больше всего после первого обстрела. Потом они провели разведку боем. Пытались прощупать наши укрепления по периметру. При этом мы потеряли двух ополченцев. Второй залп они нанесли ближе к укреплениям на дороге в Приморский. Видимо, их разведка скорректировала огонь. Дядя Женя, если у них достаточно боеприпасов, то они просто сровняют нас с землей. Если мы попытаемся переселиться куда-нибудь в Паратунку, это ничего не даст. Уроды от нас не отстанут, пока мы можем сопротивляться и вообще живы.

– Я понимаю, – вздохнул Сапрыкин.

– Тогда что нам делать?

Майор отошел в сторону, задумчиво массируя лоб.

– Слушай, та машина, что я тебе дал. Где она? Она уцелела?

– Цела и невредима. Стоит возле ДК «Меридиан». Там у нас сейчас главный госпиталь и убежище.

Сапрыкин поднял на Жанну взгляд.

– Вам надо держаться. Вот что делать.

– И все?! – разочарованно развела руки Жанна.

– Нет. Не все. Я заберу сейчас машину. Мне надо кое-куда съездить. Давай встретимся на берегу через два часа. Там, где мой трофейный гидроцикл припрятан. Договорились?

* * *

– Мы ведь заметили это и раньше. Ледники растаяли на склонах Авачи, – сказал Антонио, поднявшись со стула. – Но потом мы стали ближе к вулкану и я в свой телескоп мог разглядеть уже кое-какие детали. И я заметил кое-что. Я зарисовал динамику. – Он указал на разложенные листы бумаги. – И она растет в прогрессии, эта динамика.

Оливия подошла к столу и стала рассматривать рисунки, на которых был изображен один и тот же вулкан – Авача. Рисунки были пронумерованы и чем более позднее рисунок, тем отчетливей заметна выпуклость на склоне вулкана.

– О господи! Тони, ты точно все зарисовал? Нет ошибки?

– Милая Оливия, если ты помнишь, то я все рисую с фотографической точностью. Ну, кроме карикатур, конечно.

– А каков временной интервал между вот этими последними рисунками?

– Четыре часа, Оливия. За эти четыре часа вздутие склона увеличилось больше, чем за двое предыдущих суток. Правда в том, что мой старый друг – Везувий – нашел меня. Представь, что вся магма нашей планеты, это такой вот адский метрополитен, а разбросанные по планете вулканы – его станции. Он приехал. И уже рвется на поверхность.

– Это что же получается, – пробормотал Михаил, разглядывая зарисовки Антонио. – Мы накануне полноценного извержения?

– Совершенно верно, – кивнул Квалья. – Но это будет не простое извержение.