Край Основания (Кризис Основания)

— Просто констатация факта, Тревиз. Не стоит заблуждаться на мой счет, советник. Если мне будет необходимо воспользоваться Зондом, я им воспользуюсь, и если даже вы невиновны, выхода у вас не будет.

— Что вы хотите знать?

Кодил нажал кнопку на столе и сказал:

— Мои вопросы и ваши ответы записываются на видеоаппаратуру. Я не хочу никаких самопроизвольных высказываний от вас, или чего-то безответственного. Я уверен, что вы это понимаете.

— Я понимаю, что вы хотите записывать только то, что вам нравится, — презрительно сказал Тревиз.

— Верно, но вы снова заблуждаетесь. Я не стану искажать ничего из того, что вы скажете, я запишу или не запишу, вот и все. Но вы будете знать, что я не записываю, и не станете тратить свое и мое время.

— Посмотрим...

— У нас есть все основания думать, советник Тревиз, — налет официальности в голосе Кодила показывал, что он записывает, — что вы утверждали открыто и неоднократно, о своем неверии в существование плана Селдона.

Тревиз медленно ответил:

— Если я утверждал это «открыто и неоднократно», то чего же вам еще надо?

— Давайте не будем тратить время на увертки, советник. Вы знаете, что я хочу откровенного признания, сделанного вашим собственным голосом, со свойственными ему оттенками, при условии, что вы полностью владеете собой.

— Потому, как я полагаю, что использование какого-нибудь гипно-эффекта, химического или иного, изменяет оттенок голоса.

— Причем, очень заметно.

— И вы боитесь продемонстрировать, что пользовались незаконными методами при допросе советника? Что ж, за это вас трудно осуждать.

— Рад, что вы поняли меня, советник. В таком случае, продолжим. Вы утверждали открыто и неоднократно, что не верите в существование плана Селдона. Вы признаете это?

Тревиз медленно, тщательно подбирая слова, произнес:

— Я не верю, что так называемый план Селдона имеет то значение, какое ему придается.

— Неопределенное утверждение. Вы собираетесь развивать вашу мысль?

— Принято считать, что Хари Селдон, пятьсот лет назад воспользовавшись математической наукой психоисторией, разработал в мельчайших деталях курс человеческих событий, и что мы должны следовать начертанному курсу, чтобы пройти путь от Первой Галактической Империи ко Второй по линии максимальной вероятности, я считаю наивной. А я утверждаю, что такого не может быть.

— Не означает ли это, что, по вашему мнению, Хари Селдон никогда не существовал?

— Отнюдь нет. Конечно, он существовал.

— Или, что он никогда не развивал науку психоисторию?

— Нет, я, конечно, не имел в виду ничего подобного. Видите ли, директор, я объяснил бы это Совету, если бы мне позволили, и я объясню вам. Истина, которую я собираюсь высказать, так очевидна...

Директор Службы Безопасности спокойно и демонстративно выключил записывающий аппарат.

Тревиз замолчал и нахмурился.

— Зачем вы это сделали?

— Вы тратите мое время, советник. Я не просил вас произносить речей.

— Вы просили меня объяснить мою точку зрения, разве нет?

— Не совсем так. Я просил вас отвечать на вопросы — просто, прямо и честно. Отвечать на вопросы и ничего не добавлять, не говорить о том, что я не спрашиваю. Поступайте так, и наша беседа не займет много времени.

— Вы хотите сказать, что намерены вытянуть из меня то, что подкрепит официальную версию обвинения?

— Мы просим вас только сделать правдивое заявление, и, уверяю вас, мы ничего не исказим в нем. Разрешите мне попытаться снова. Мы говорим насчет Хари Селдона. — Записывающий аппарат пришел в действие, и Кодил спокойно повторил:

— И он никогда не развивал науку психоисторию?

— Конечно, он развивал науку, которую он называл психоисторией, — сказал Тревиз, уже не скрывая нетерпения и раздраженно жестикулируя.

— Которую вы определяете — как?

— О, Галактика! Ее обычно определяют как отрасль математики, которая имеет дело с общими реакциями большой группы человеческих существ на данный стимул в данных обстоятельствах. Иными словами, она предположительно предсказывает социальные и исторические перемены.

— Вы говорите «предположительно». Вы заключаете это с точки зрения математической экспертизы?

— Нет, — ответил Тревиз, — я не психоисторик. Ни один член правительства Основания, ни один гражданин Терминуса, ни один...

Рука Кодила поднялась. Он мягко сказал:

— Советник, прошу вас!

Тревиз замолчал.

— Есть ли у вас основания, — сказал Кодил, — предполагать, что Хари Селдон не сделал необходимого анализа, при оценке минимально необходимого временного разрыва между Первой Империей и Второй?

— Меня там не было, — съехидничал Тревиз. — Откуда мне знать?

— Вы убеждены, что он этого не делал?

— Нет.

— Может быть, вы отрицаете, что голографическое изображение Селдона, которое появляется при каждом кризисе в течение почти пятисот лет, в действительности изображение самого Селдона, сделанное в последний год его жизни, незадолго до организации Основания?

— Предполагаю, что не могу отрицать этого.

— Вы «предполагаете»? Не хотите ли вы сказать, что это обман, мистификация, придуманная кем-то в прошлом для какой-то цели?

Тревиз вздохнул.

— Нет, я не утверждаю этого.